У Турмона особого выбора не было. Его участие во всем этом стало прихотью судьи. Совершенное им преступление, если это было преступление, было слегка неопределенным. Он был тунеядцем в мире, где все поклонялись эффективному существованию. Когда он был младенцем, кто-то допустил какую-то ошибку, иначе Тур- мон бы никогда не покинул ясли. Однако он был здесь — глупый от природы и не признающий работу ни в одной ее форме. Каждый последующий судья делал вывод, что для этого парня не было места в высокоразвитом обществе. Обвинить его могли только в тунеядстве, в чем его и обвиняли ровно сто раз до того, как он встретился лицом к лицу со своим последним судьей. Этот судья оказался приверженцем казуистики.
— Турмон, — сказал он, — я дам тебе еще один шанс. Не хочешь оказаться на корабле, где ты будешь только есть и спать?
— Мне подходит, шеф, — пробурчал Турмон. — Главное, чтобы мне не нужно было таскать тяжести.
Именно так отобрали случайных членов команды
— У нас получится! — прошептал Эткинс самому себе, взволнованно проверяя траекторию полета в тысячный раз.
Затем он рассчитал скорость снижения. Она была слишком высокой, чего он и боялся. Хоть он и учитывал атмосферное торможение. Оставалось лишь одно, и действовать нужно было быстро.
— Поднимайся, болван! — прокричал он спящему Турмону. — Забирайся в капсулу. Будем прыгать.
— Что? — пробормотал лентяй, приоткрыв один глаз.
Эткинс бегал по каюте, собирая всё необходимое. Один
большой пакет уже был собран и опущен в желоб в хвостовой части в ожидании спуска. Там было всё необходимое для долгого пребывания в пустыне. Однако Эткинс был слишком предусмотрительным, чтобы полагаться лишь на это. Он хотел иметь кое-что и при себе. Он схватил единственный пистолет и прикрепил его к поясу. Он также взял один фонарик с новыми батарейками, несколько банок с сардинами и флягу с водой. Ему казалось, что наряду с огромным количеством сухой еды, которая была у каждого из них, этого будет достаточно. По сравнению с огромным Турмоном, Эткинс был тщедушным человеком. Кто знает, каково ему будет, когда его охватит жажда?
— Прыгай, бездельник! — приказал Эткинс, хватаясь за пистолет.
— О’кей, о’кей! — огрызнулся все еще заспанный Турмон. Он привык слушаться приказов. Он никогда не сомневался в авторитете того, кто отдавал эти приказы. Напор Эткинса также сыграл свою роль. В следующую секунду Турмон уже был на пути к песчаной бесконечности, раскинувшейся внизу. А еще через секунду за ним последовал Эткинс.
Приземление было достаточно медленным для того, чтобы увидеть заднюю часть ракеты. Она ударилась в коричневый каменистый склон примерно в трех милях от них. За ней все еще тянулся парашют, который должен был доставить экстренный запас на землю. Удар был мощным. Ослепляющий разноцветный огонь, поднимающийся вверх дым и горящая масса, медленно стекающая вниз по склону.
Увидев эту картину, Эткинс выругался и очень обрадовался, что прихватил с собой оружие. Если условия окажутся слишком сложными, то он приберет к рукам еду Турмона. Увидев эту картину, Турмон ничуть не растерялся и чувствовал себя на безжизненном Марсе, как дома. Навстречу Эткинсу летел песок, и он начал маневрировать, чтобы приземлиться помягче, неподалеку от того места, где уже приземлился Турмон. Эткинс уже успел осмотреться. Окружающий его пейзаж был в точности похож на то, как описывали Марс писатели — планета блуждающих красноватых дюн, раскинувшихся между горной цепью на западе и похожей на ленту лагуной, тянущейся к полюсу, на востоке. Единственным признаком жизни была широкая зеленая полоса, проходящая вдоль блестевшего канала. Это означало наличие растительности. А может, даже и животных.
Они приземлились недалеко от воды. В трех милях от них на жаре мерцали горы, испещренные множеством пещер. В противоположной стороне находились трава, кусты и вода. Над головой у них поднималось Солнце — бледный карлик по сравнению с огромным светилом, каким его знали на Земле.
— Сегодня ночью будет очень холодно, — сказал Эткинс подошедшему Турмону. — Нам придется укрыться в одной из тех пещер. А пока давай пойдем к каналу и посмотрим, что там растет.
— О’кей, — пробурчал Турмон.
Ему не нравилось это место. Один песок и острые камни. Здесь не поспишь, да и еды не видно. Он побрел за энергичным бывшим ученым, изредка поругиваясь, потому что горячий песок жег ему ноги.
Примерно через одну милю Эткинс остановился перед следами, пересекавшими их путь. Следы шли с юго-запада и напоминали человеческие следы, уходившие к каналу. Эткинс заметил, что у обладателей этих следов длинные пальцы, а ноги покрыты шерстью. Большой палец был похож на большой палец руки и, судя по всему, также был противопоставленным.