Тем временем там, где шарики уходили в трясину, начали появляться лилии. Скоро растения начнут развиваться. И настанет время нового Праздника. Ученые хотели покинуть это место до его начала. На это была и
Когда они забрались в лодку, чтобы отправиться домой, первые лилии уже зацвели. Максвелл подвел каноэ к краю плантации и сорвал одну лилию. Это был странный цветок. В нем не было ни пестика, ни тычинок. Это был бесполый цветок. На одном из лепестков Максвелл заметил небольшое уплотнение. Он разорвал лепесток и обнаружил в нем небольшую опухоль. Он разрезал ее. Оттуда высыпались сотни маленьких черных существ. Это были маленькие канкилона!
— Теперь мы всё знаем. Лилии вынашивают пауков, пауки откладывают яйца, появляются добрые утконосы и яйца превращаются в семена лилий. Вот и всё.
— А еще, — добавил Паркс, — канкилона дают здоровье и
— Засуха на Венере, — рассмеялся Максвелл. — Ты сошел с ума.
Однако он понял, что имел в виду Паркс.
На краю болота их обыскали томбовианцы. Они делали это молча, не проявляли агрессии, но обыскивали их очень тщательно. Обыск лодки не выявил контрабанды. Суровый командир махнул рукой в направлении Ангры. Максвелл опустил весла в воду и направил каноэ вперед.
— Жаль, — заметил Паркс. — Но мы хотя бы излечились. Может быть, в следующий раз нам повезет больше.
— Мы не излечились, — мрачно заметил Максвелл. — Наша болезнь лишь приостановилась. Не забывай, что томбовианцы проводят ритуал дважды в год. Нам повезло больше, чем ты думаешь. И вот доказательство.
Он постучал пальцами по карманному компьютеру, в котором сохранил спектральный анализ фиолетового света.
— Дома, — сказал он, — у нас полно яиц канкилона, и мы знаем, как активизировать их. Первую партию мы посадим во влажной теплице. А потом мы»будем расширяться. Мир не должен знать о том, что это будет очищенный яд канкилона. Они, наверное, назовут это вещество Никсиджит, или как-нибудь по-другому.
— Ну что же, — безразличным тоном заметил Паркс, — мне кажется, долина Конго — это не так уж и плохо.
— Все не настолько плохо, как кажется, — сказал Максвелл.
Месяц спустя он пришел к такому же выводу. Они были на пути домой. Они были одними из тех, кто чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы сидеть в комнате отдыха. Рядом с ними сел миссионер.
— Как хорошо возвращаться на Землю, — прохрипел он. — Это был тяжелый крест — работать с этими дикими томбовианцами. Ах! Дикари, погрязшие в суевериях и совершающие ужасные ритуалы. У наших диких племен тоже есть ужасные традиции, но в томбовианской культуре нет ничего хорошего.
— Хм-м-м, — ответил Максвелл, улыбаясь. — Я бы
ЛЕНИВЫЙ БОГ
Пять законов Турма
1. Начальник — это НАЧАЛЬНИК.
2. Никаких убийств в племени.
3. Никакого похищения женщин.
4. Женщины делают женскую работу.
5. Мужчины делают мужскую работу.
Оба они были осужденными. Эткинс, естественно, был главным. Он был умным. Второго послали из-за того, что если эксперимент Фрайхофера удастся, то обязательно потребуется грубая физическая сила. Именно поэтому наказание смягчили и Бамми Турмону. Ему было всё равно. Если у него было достаточно еды и возможность спать столько, сколько захочется, то он был доволен.
Да, Эткинс был умным. Возможно, даже слишком умным. Он был третьим среди лучших ученых в мире, где именно ученые занимали очень высокое положение. К сожалению, ему не повезло в том, что он был чрезвычайно самовлюбленным и амбициозным, и поэтому хотел быть первым, а не вторым или третьим. Именно поэтому он попытался украсть формулу Хаммонда и при этом убил охранника. Оба преступления разрушили бы его жизнь, но вместе взятые они привели к тому, что Эткинс получил смертный приговор. Даже Эткинс, какой бы властью он ни обладал, не смог избежать наказания — камера смерти сейчас или двадцать лунных лет. Однако именно в тот момент к старту готовили ракету Фрайхофера, и Эткинс, будучи настоящим ученым, совершившим кражу и убийство, оказался идеальным кандидатом.
Конечно, он согласился. Это была смерть, как ни посмотри, но зато она была не такой медленной и уничижающей, как в камере смерти, и не такой долгой и мучительной, как на Луне. К тому же у него был ничтожный шанс выжить. За это он должен был вести подробный дневник первопроходца и попытаться успешно сбросить его на Марс.