Удар в сердце

Звеня орденами, Алексей вошел в общую комнату отделения. Все присутствующие вскочили.

– Здравствуйте, господа. Я Лыков. Прошу провести меня к Владиславу Рудольфовичу.

Штат МСП был невелик: начальник, два чиновника, делопроизводитель с помощником и двенадцать сыскных надзирателей. Плюс служительская команда и писари. Первым Лыкову представился чиновник для поручений титулярный советник Добронравов. Он и повел гостя к начальнику.

Рыковский оказался типичным польским паном: тонкое лицо, холеные усы с подусниками, изящные золотые запонки. Коллежский советник в сорок два года! Хорошая карьера. Вид у главного московского сыщика был сконфуженный.

– Владислав Рудольфович, не вы же это затеяли! – с порога заявил гость. – Пусть иные конфузятся. А мы будем вместе служить. Нечего нам друг перед другом извиняться…

– Вас прислали потому, что я католик? – не удержался от заранее приготовленной фразы хозяин. Но не выдержал и первый усмехнулся:

– Впрочем, вы правы. Зачем сотрясать воздух. Дел полно! Чаем, не обессудьте, не угощу. Надо срочно ехать в Сокольники, там очередной труп.

– Ну вот, с корабля и на бал! – тоже усмехнулся Лыков. Два сыщика посмотрели друг на друга, и было видно, что оба остались довольны. С ходу, без политесов и длинных речей. Каждый решил про себя: начнем, а там увидим…

Через минуту сыскные уже садились в пролетку. Кроме Рыковского и Лыкова, на место преступления выехали полицейский врач и надзиратель. Коллежский советник сразу стал вводить своего помощника в курс дела.

– Очевидно, что убийство – дело рук шайки Безносого.

– Безносов – фамилия главаря? – не понял Алексей.

– Не фамилия, а кличка, – пояснил Рыковский. – И не Безносов, а Безносый.

– Понятно. То есть личность главаря известна?

– Увы, только кличка. Это что-то новое в нашем уголовном мире. Безносый появился здесь в декабре прошлого года. И тут же пошли убийства игроков.

– Игроков?

– Да. Все жертвы, а их с сегодняшней уже шесть, картежники. Любители понтировать. Громилы подкарауливают их на выходе из клубов, в которых разрешены азартные игры. Утром, когда клубы закрываются. Такого гуся сразу видно. Если он продулся, идет хмурый… Его не трогают. А если пьяный да веселый, то нападают. Один удар в шею, ножом. Всегда в шею, это уж такой стиль. Быстро обирают жертву и убегают.

– А свидетели?

– Три-четыре часа утра! Свидетели все спят. Швейцар из клуба видел кого-то издалека. Примет сообщить не смог. Только когда мы стали трясти агентуру, один налетчик из Марьиной слободы проболтался. Сказал осведу[41]: это Безносого дела, кровь-де льет, как воду! Так мы узнали кличку.

– Что еще известно?

– А больше ничего! – развел руками начальник отделения. – Обер-полицмейстер рвет и мечет, газеты склоняют меня на все лады. Так что, Алексей Николаевич, помощь мне действительно нужна. Хоть и горько в том признаваться. Я, знаете ли, бывший следователь по особо важным делам. Насмотрелся всякого. Но дознание… Однако учусь, учусь!

– Какие меры приняты?

– А это вам сейчас Войлошников доложит, – Рыковский указал на сыскного надзирателя. – Я завел временные группы, ведущие расследование однотипных преступлений. Специализация и все такое… Александр Иванович – старший по разбоям и убийствам. Поэтому и едет с нами.

Войлошникову на вид было чуть меньше тридцати. Серьезный, собранный… Он толково сообщил:

– «Безносый» расценено нами как особая примета. Ведутся поиски всех сифилитиков, проверяем по спискам поименно, кто лечился. И городские больницы, и частные. Проверено более восьмидесяти человек. Пока не нашли, но найдем! Сифилис – болезнь особая, требует учета. Вскроем мерзавца!

– Еще где ищете? – спросил Лыков.

– Другая версия, что у злодея фамилия содержит слово «нос». Носов, Безносов, как-то так.

– Успехи?

– Успехов пока никаких. Все люди с похожими фамилиями – простые обыватели. Подозрительных нет. Отыскался лишь один Безносюк, но он карманник, а не головорез.

– Понятно. Другие направления поисков?

Надзиратель удивился:

– Какие еще могут быть направления?

– То есть ваша версия ограничена сифилитиками и созвучными фамилиями?

Теперь удивился и Рыковский:

– Алексей Николаевич, вы, кажется, не поняли. Именно при сифилисе проваливается нос, очень даже часто.

– Я знаю.

– Так чего же вы хотите? Где еще искать нам безносого человека?

Лыков стал терпеливо объяснять:

– Во время войны с турками у нас в Кобулетском отряде было два случая. Там местность такая, что лугов нет, и сена, стало быть, тоже нет. Еще нет дорог, никаких. Лошадей приходилось кормить овсом. А доставка из-за бездорожья очень была затруднена. Лошади часто голодали. И у казаков однажды голодный конь сошел с ума и откусил хозяину нос.

– Впервые слышу! – поразился Рыковский. – От злости?

– Да, нервы сдали. У лошадей тоже ведь есть нервы.

– И что казак?

– Отослали в госпиталь. Больше я его не видел.

– Сильно откусил?

– Как ножом отрезал! Только две дыры и остались.

– Ну и ну… А второй случай?

– То уже в бою. Прилетел шрапнельный стакан… Знаете, что это такое?

– Слышал.