Удар в десятку

Прежде чем Элис обдумала его слова, он повернулся и пошел по тропинке. У калитки бросил через плечо:

— Не уезжай. Я заеду завтра вечером, и мы поговорим.

Она заметила, что пассажиры выглядывали из автобуса, рассматривая молодую женщину в халате, которой их водитель, вероятно, назначал свидание. Если бы они только знали, что свидание — лишь повод для того, чтобы поговорить о другой женщине! Хотя это, конечно, лучше, чем беседовать об их отношениях. Когда автобус уехал, Элис подумала: бедный Феликс. Всю дорогу до Хокитики он будет убеждать себя, что Камилла просто в очередной раз пошутила. Вдруг Элис подумала, как бы с ним чего не случилось, аварии, например, и удивилась, что волнуется за того, кого, казалось бы, разлюбила.

Пока автобус спускался вниз по узкой петляющей дороге, она заметила, какое замечательное было утро. Небо — ясное и абсолютно голубое, через просветы в верхушках деревьев виднелись горные пики, ледник единым потоком вгрызался в самую гущу зеленых деревьев. Облака нависли над вершинами гор, и это был единственный признак прошедшего дождя на сверкающем небе.

Густая листва была полна жизни, движения. Мягкое воркование диких голубей наполняло воздух. Какие-то птицы с веерами хвостов прыгали с ветки на ветку. Уэбстер появился из-за угла дома и, вытянув шею, призывно закричал.

— Значит, в это утро ты собираешься мне что-то спеть, а не твердить свои мрачные предупреждения? — У Элис вдруг стало очень легко на душе. Удивительно, как дневной свет и солнце мгновенно развеяли мрачность этого места. От чистого горного воздуха хотелось петь вместе с Уэбстером, дикими голубями и кокетливыми маленькими птичками.

Как жаль, что нет Камиллы, с которой можно было бы разделить эту радость. Но Камилла сейчас садится в самолет, и это гораздо более волнующее событие. Но почему она решила избрать такой странный, таинственный способ? Еще неделю назад, когда она писала письмо с приглашением, у нее и мысли не было о таком развитии событий. Да, но неделю назад она и сама могла не знать про это, подумала Элис. Она ведь писала: «Д, слишком нетерпелив».

За кого же она вышла замуж, и так внезапно?

— Одолжи это мне, — вдруг сказал Уэбстер своим странным голосом.

Он выскочил на дорожку и, глядя в землю и вертя головой, повторял без конца:

— Одолжи это мне.

Где птица подхватила эти слова?

Вдруг совершенно ясно Элис поняла: это совсем не похоже на Камиллу — выходить замуж тайно.

Из-за поворота показалась девушка на велосипеде. Она яростно крутила педали. Небольшого роста, крепкая, в брюках и старом голубом свитере. На руке висел молочный бидон.

— Эй! — крикнула она Элис. — А вчера, когда я заезжала, никого тут не было. И я не оставила молоко. А где мисс Мейсон?

— Ее нет, — ответила Элис и с глупым видом уставилась на нее.

У девочки было круглое веселое лицо и проницательный взгляд. Она производила впечатление веселой зрелой пятнадцатилетней девушки, которая явно любила скандальные истории. Но лицо было приятным.

— Жалко. У меня для нее записка. От него. Она протянула конверт, и в голове Элис завертелись разные мысли. Это явно тот человек. Ну, это уж слишком!

— А когда она вернется? — настойчиво выясняла девочка.

— Я не знаю. Может, совсем не вернется. Но если ты привезла молоко — я возьму. Я остаюсь. Девочка стрельнула в нее глазами.

— А что случилось? Мисс Мейсон уехала? А вы новая учительница? Или кто?

— Нет, я не новая учительница. Я просто приехала навестить Камиллу. Но она уехала и выходит замуж.

— Ого! — присвистнула девочка. — А что Он говорит?

Она явно подчеркнула слово «он».

— Может, ты лучше знаешь? — проговорила Элис.

Девочка слезла с велосипеда и с удовольствием принялась рассказывать:

— Я Тотти. Я работаю на ферме у мистера Дэлтона Торпа и его сестры. (Дэлтон! Еще одно Д. Может, это он нетерпелив?) Он такой красивый, — продолжала Тотти. — И она тоже. Она обожала мисс Мейсон и часто приглашала ее почитать или еще там для чего-то. У них редко кто бывает. Я думаю, она хотела, чтобы ее брат женился на мисс Мейсон, и вообще все было на это похоже. Любая девушка с ума бы сошла от него. И от того, что он мог ей дать.

— А что он мог? — спросила Элис, презирая себя за то, что стоит и сплетничает с молочницей. Но, чувствуя, как это важно, она не могла упустить такую возможность.

Тотти хитровато посмотрела на нее.

— Нехорошо, если я про такое расскажу. Ну, это я только так думаю. О Боже! И за кого же она вышла замуж? Не за того же нового водителя автобуса, который крутился возле нее?

Элис вдруг почувствовала, что ей не нравится фамильярность Тотти.

— Конечно, нет, — суховато сказала она. — И вообще я его не знаю.

— Да? А вообще она была такая, немножко вольная, да? Вот это удар так удар для мистера Торпа. Он прямо влюбился в нее. Это точно. — И тоном взрослой женщины Тотти добавила, садясь на велосипед:

— Если бы я вела себя с мужчинами так, как она, я бы пустила себе пулю в лоб!

Эти слова неприятно ударили по сердцу, и Элис вошла в дом.