Удар в десятку

В своей безалаберной бурной жизни она получила слишком много, и вот печальный итог. Это несправедливо. Даже у жалкой маленькой миссис Стенхоп со второго этажа, которая может только невразумительно нашептывать сплетни, есть любящий сын Даусон. Не слишком симпатичный, подслеповатый, лопоухий, но он привязан к матери и боготворит ее.

Еще в доме жил скрипач, Винсент Моретти, с сонным, даже каким-то тусклым взглядом. Познакомившись с ним, Арабиа подумала, что у музыканта должен быть бесконечный запас историй, которыми он развлечет ее, но, как оказалось, ошиблась. Винсент старался избегать общества любознательной хозяйки и дни напролет упражнялся на скрипке — у него была склонность к заунывным мелодиям, — а когда возвращался с работы, то невинно флиртовал с мисс Беккер, которая вдруг становилась застенчивой. Это чрезвычайно раздражало Арабию, впрочем, она и из этого старалась извлечь пользу и развлекалась тем, что постоянно высмеивала тощую добродетельную мисс Глори.

Джереми Уинтер не сразу был принят с распростертыми объятиями. После двух ограблений, когда Арабиа лишилась нескольких дорогих ее сердцу старинных ювелирных украшений, она поняла, что решетки на окнах не решают проблемы безопасности. Она задумала переоборудовать цокольный этаж в квартиру и сдать ее бдительному и храброму человеку. Не откладывая в долгий ящик, поместила объявление: «Приглашаю добровольца для задержки грабителей».Откликнулись несколько волонтеров, на их бледном фоне Джереми, безусловно, выделялся. Представ пред светлые очи Арабии, он улыбнулся ей, поднял брови, многообещающе подмигнул и сказал, что принесет с собой кошку Мимозу, которая будет ловить мышей.

Арабиа убедила себя, что некоторая фривольность манер соискателя объясняется молодостью. Они ударили по рукам. Так в доме появился Джереми Уинтер.

Арабиа окинула взглядом комнату. Хочет ли она снова устраивать шумные вечера, чтобы рассказывать истории о своих старых друзьях? Нет, все, что ей теперь нужно, это покой. И любовь. Особенно любовь. Только остался ли на свете кто-нибудь, любящий ее?

Мужчины когда-то наперебой домогались ее, а теперь она стала старой и, что лукавить, довольно безобразной. Куда только девались величественность и очарование, о котором ходили легенды... Да, любовью был пронизан каждый прожитый день, и все это улетучилось, как аромат первоцвета. Прошлое... Прошлое восхитительно, как воспоминание о весне жарким летом. Но весну жизни невозможно вернуть.

Старая леди решительно выпрямилась. Она, Арабиа Болтон, которой стоило повести бровью — и весь мир падал к ее ногам, а самые блестящие кавалеры почитали за честь исполнить любую ее прихоть, она не может вернуть весну? В конце концов, почему нет?

Ее унизанные кольцами старческие пальцы дрожали от волнения и нетерпения, когда она шарила в ящике письменного стола в поисках дорогой тисненой почтовой бумаги, которой не пользовалась долгое время. Вооружившись вечным пером, Арабиа вывела жирными четкими буквами: «Сдам уютную квартиру за символическую плату девушке, которую зовут Крессида Люси. Обращаться лично».

Арабиа порывисто вздохнула. Объявление опубликовано в газете больше двух недель назад, а результатов пока нет. Но Арабиа не сомневалась, что ее очередная великолепная, восхитительная идея обречена на успех. Кто посмеет утверждать, что она не может вернуть весну? Арабиа Болтон сумеет совладать даже с неумолимым временем!

Крессида... Крессида Люси... Люси...

Люси, я так любила тебя...

«Я ненавижу тебя, я ненавижу тебя...»

Этот голос, тонкий и злой, внезапно прозвучал в ушах Арабии. Он звучал в ее воображении уже много лет. Но все позади, и темная сторона жизни тоже. Она полна жизни и предчувствует перемены. Это будет весна, и она найдет другую Люси, молодую, привлекательную, жизнерадостную. Другую Люси, которая будет любить ее и будет любима.

3

Крессида с сомнением смотрела на бренди. Она не верила, что от алкоголя боль утихнет. К тому же у нее во рту долгое время маковой росинки не было. Ну хорошо, подумала она, надо выпить, может, действительно станет лучше и прибавится оптимизма. Она взяла предложенный Джереми стакан и сделала глоток.

Как Крессида и ожидала, комната снова поплыла перед глазами, но на этот раз ощущение было приятным. Тепло проникло в желудок, и Крессида почувствовала себя настолько хорошо, что решительно заявила:

— Я не вернусь домой. Том начнет ехидничать по поводу моего возвращения.

— Полагаю, так и будет.

Крессида заморгала, ее удивила реакция Джереми. Она почувствовала, что слегка опьянела.

— Вы знаете моего Тома?

— Вашего Тома? Нет. Но мне хорошо известен такой тип людей. Вы за ним замужем?

— О нет. Мы только помолвлены. Собираемся пожениться следующим летом, двенадцатого июня.

— А-а-а... Долгосрочные планы! — Джереми отставил свой стакан и взял трубку. — Не возражаете, если я закурю?

— Пожалуйста.

Трубка задымила, наполняя комнату тонким ароматом голландского табака.