Удар небесного копья

«Ты умён, Гуго, – отметил Папа с одобрением. – Это хорошо… Значит, Фридрих не сможет тебя обмануть… И я отвечу на твой вопрос… Поход в Святую Землю – это благое дело… но не такому человеку как Фридрих… возглавлять его… Воины Храма должны вести тех, кто примет крест, в этот Поход…Ты и другие… Ты понимаешь меня, Гуго?»

«Да, понимаю», – быстро согласился молодой тамплиер.

«Скоро… очень скоро Господь призовёт меня… – сообщил Папа, а когда Гуго попытался возразить, остановил его нетерпеливым движением руки. – Я не боюсь смерти… я верю, что Господь будет милосерден ко мне… Но не это сейчас главное… Когда ты узнаешь о моей смерти, Гуго, ты не должен колебаться… придёт другой Папа… и Святая Церковь не угаснет… а копьё должно вернуться… И тогда Орден Храма обретёт невиданную силу и богатство…»

«Я всё сделаю, – горячо пообещал Гуго. – Я верну реликвию».

«Я знал, сын мой… – торжественно произнёс Папа, – что ты без колебаний согласишься… выполнить волю Господа и Святой Церкви. Отправляйся в путь, не медля. Я благословляю тебя… и отпускаю все грехи – прошлые и будущие…»

На этом встреча закончилась, и тамплиеры отправились восвояси. По дороге командор посвятил своего младшего брата по Ордену во все подробности предстоящей миссии. Как оказалось, Гуго в ней отводилась важнейшая роль. Известно, что Фридрих недолюбливал французов, а особенно тех из них, кто посвятил свою жизнь служению Храму и Святой Церкви – но Сакс, хотя и был отпрыском дворянского рода, более столетия назад обосновавшегося под Винчестером, по крови считался германцем. Кроме того, Фридрих явно захочет узнать побольше о посланце Папы и новоиспечённом члене своего военного совета, но не сумеет – а это очень важно! – узнать о нём ничего такого, что могло бы быть использовано против молодого тамплиера. Чтобы с Гуго по неопытности не случилось беды (Рыжебородый известен своим коварством), командор Бриан де Буагильбер вызвался сопровождать брата по Ордену под личиной скромного щитоносца. Гуго подумал, что, наверное, это будет престранное и пренелепейшее зрелище: молодой лорд и пожилой сквайр при нём, но потом вспомнил, как не раз наблюдал подобное на дорогах Европы, а значит, и такое соседство не вызовет подозрений.

Потом тамплиеры обсудили, как им сподручнее будет завладеть реликвией. Бриан де Буагильбер объяснил Гуго, что Фридрих носит наконечник копья на груди, а значит, придётся улучить момент, когда Рыжебородый останется один, и только после этого действовать.

Тогда ни командор, ни тем более Гуго не помышляли о том, что им, возможно, придётся убить Фридриха, чтобы завладеть реликвией. Но по прошествии двух лет их планы претерпели заметные изменения. Крестовый Поход начался с череды неудач, а очень скоро стало ясно, что он может закончиться полнейшим разгромом. То ли реликвия утратила свою великую силу, долгое время находясь в руках чванливого самозванца, именующего себя императором, то ли Всевышний действительно сильно обозлился на этого человека – в любом случае катастрофа была близка.

Тамплиеры нагнали тридцатитысячное войско крестоносцев уже в Византии. Фридрих не упустил случая показать новичкам своё пренебрежение, но гнать, разумеется, не стал. Только буркнул в сторону: «Присылают юнцов. У Папы не осталось опытных воинов?», чем вогнал Гуго в краску.

Греки вели себя нагло – словно огромная армия, медленно продвигавшаяся по их землям, совсем ничего не значила. Договор, заключённый ещё в Нюрнберге между Фридрихом и посольством базилевса Исаака Ангела, согласно которому Константинополь брал на себя обязательства по снабжению армии Похода всем необходимым в обмен на лояльность к местным законам, не соблюдался. Крестоносцы жестоко страдали от голода, недостатка дров и фуража. Почти сразу начались грабежи, местное население озверело, и стычки с ним, редкие поначалу, заметно участились… А когда Фридрих обратился за помощью к сербам и болгарам, базилевс окончательно разорвал договор и бросил послов Фридриха в темницу. Фридрих взъярился и двинул войско на Константинополь. Сметая всё на своём пути, крестоносцы взяли, разграбили и сожгли несколько городов. Когда до византийской столицы оставалось всего несколько лиг,[44] а Поход против сарацин грозил перерасти в кровавую войну с империей греков, Исаак Ангел запросил пощады, прислал в лагерь Фридриха заложников из числа ближайшей родни, возобновил снабжение и высказал пожелание снабдить крестоносцев кораблями для переправы через Геллеспонт.[45] И Фридрих принял эти условия: он всерьёз собирался освободить Иерусалим от язычников, и в его планы не входило растрачивать силы на осаду и штурм Константинополя – очередь этого богопротивного города ещё настанет.