Удар 'Молнии'

- Мне на "хвост" сели чуть ли не возле его дома. Спецы, но не наши семерочники. Сидели так прочно, что в Москве едва отделался. Работают с перехватом как часы. Уходил уже от третьей машины. Но они и так вычислили меня. Скорее всего, сняли на пленку, когда выходил из дома от деда Мазая. Теперь у дома пост, и езжу с эскортом. Так что вся надежда на тебя, предупреждай остальных. Я засветился по-крупному.

Они лежали на весенней земле, уже сильно пахла свежая крепкая трава, поздний вечер был не черным, а приятным, густо-синим, и лишь откуда-то едва уловимо доносился запах нечистот: на пустыре выгуливали собак, и все же не хотелось верить услышанному, ибо пришлось бы трезветь, приходить в себя, выламываться из глубокого приятного сна.

- Ты-то за собой не замечал "хвостов"? - спросил Князь.

- Не обращал внимания...

- А предложений не было? Работы, службы?..

- Были, - признался Глеб. - Например, заместителем начальника отдела по борьбе с организованной преступностью. Отказался.

- Зря, я бы согласился, - вдруг заявил Тучков. - Теперь бы и в ментовку пошел. Все надоело.

- Ты ведь женился! С молодой-то женой...

- Неудачно, Глеб. Можно сказать, влип. Бог с ним, что она не княжна... Ей семнадцать, а она уже гулящая женщина. Пытается изображать светскую особу, вертится в богемной публике - журналисты, художники. И спит где угодно и с кем угодно! Потрясающе, Глеб! Мне остается только изумляться. Даже злиться не могу.

- Расстался с ней?

- Нет... Мне ее так жалко. Она совершенно беспомощный человек, беззащитный. А потом... я ведь женился, венчался в церкви дворянского собрания. Теперь это мой крест, моя "малямба".

"Малямбой" первоначально называли учебный ящик с боеприпасами, где вместо патронов были кирпичи, залитые бетоном (песок обычно высыпали, чтобы облегчить ношу). Потом так стали называть любой неудобный и тяжелый груз, который надо тащить на себе даже под обстрелом...

- Ну, неси-неси, - буркнул Глеб и умолчал о своих "крестах".

Тучков расценил это по-своему, насупился и не стал больше откровенничать.

- Дед сильно встревожен, за нас боится, - сказал он. - Расслабились, говорит, распустились на гражданке... Предупредил: в руки не даваться, если будет захват.

- Как в тылу противника! - усмехнулся Глеб.

- Я тоже так сказал... У тебя ствол-то есть какой?

- Откуда? Все сдал. А заначки не сделал, хотя возможностей было... Кто бы знал, что так придется?

Князь достал из кармана пистолет ТТ, теплый, почти горячий, вложил в руку. Сверху положил запасную обойму.

- Бери, у меня еще есть... Так и думал, что ты без ничего, прихватил. Ну что, разбегаемся?

Оружие странным образом отрезвило и пробудило Глеба почти мгновенно. Он сел, прицелился в темноту.

- Позвонишь мне завтра в семнадцать часов, - он назвал номер телефона "мягкой игрушки". - Из автомата. Княжну свою посади на цепь. В ее присутствии никаких разговоров.

- Глеб?..

- Молчи. Допроси ее с пристрастием... или как знаешь: где, с кем, когда. И кто из ее... друзей интересовался тобой. Сыграй ревнивца!

- Я так не могу...

- Она тебя сдуру подставит, и возьмут тепленького. Она - твое уязвимое место.

- Понял, - тоскливо проронил Князь. - Я чувствую...

- Где Саня Грязев, не знаешь?

- Уехал в Новосибирск. Пляшет в каком-нибудь ансамбле.

- А Шутов?

- Ну ты как проснулся, Глеб! - возмутился Тучков. - Не слышал, что ли? Славка в Бутырке. У него в тире будто бы оружие исчезло, семь пистолетов. Я из-за него и к деду поехал...

Головеров поиграл пистолетом, привыкая к его рукоятке, предохранителю, спусковому крючку, - рука отвыкла от оружия...

- Князь, а не кажется тебе, нас хотят постепенно изъять из общества? вдруг спросил он. - Как потенциально опасный элемент. Сдуру расформировали, а теперь хватились. Мы же ничьи! По крайней мере, те, кто живет вольно, нигде и никому не служит. А если мы прибьемся к какой-нибудь... мафиозной структуре? Или создадим свою, а? Банду "Черная кошка"? Или вот что! Или развяжем языки и станем выступать, писать мемуары?.. Тебе не кажется?

- Мне-то может показаться, - уклончиво ответил Тучков. - Деду Мазаю не кажется. Он железный реалист, сказал бы, шепнул.

- Ладно, что гадать, - после паузы отмахнулся Глеб и спрятал пистолет. Поживем - увидим. А теперь расползаемся.

С пустыря они и в самом деле разошлись в разные стороны, чтобы затеряться среди бесчисленных дворов "спального" района Москвы и кружным путем выйти к метро. Глеб жил почти что в Центре, а гараж был почти что в Подмосковье...

Возле дома и в его окрестностях все было спокойно, никаких новых и подозрительных машин, ни людей, и все же он не вошел сразу в подъезд, а отправился бродить по закоулкам, провоцируя тем самым наблюдателей, если таковые были, - заходил и подолгу стоял в подъездах, резко разворачивался и шел в обратном направлении, но слежки так и не обнаружил.