Удар 'Молнии'

У "ковбоя" сдавали нервы - бессмысленные, бездарные штурмы одного и того же города не прошли бесследно. Он резко обернулся к "таксисту", корявой, судорожной рукой схватил за грудки, притянул к себе, дыхнул в лицо:

- Ну, падла... если ты сдал - зарежу!

- Не сдавал я! - прохрипел владелец машины. - Выехал утром побомбить...

- Предлагаю вариант, - сказал Глеб. - Такси отпускаем. Ты, Саня, берешь обоих парней и уходишь в степь. Я останусь тут. Они же меня пасут... Оружие спрячете. А встретимся потом, допустим, на заправке у въезда в Невинномысск. Годится?

- Не годится, - сразу же возразил Грязев. - Так долго искал тебя, не хочу расставаться. Мы даже не поговорили...

- Расставаться - не расставаться, это все из области чувственности, жестко заметил Головеров. - Поговорить мы успеем и в Москве, за бутылочкой хорошего коньяка.

- Коньяка я напился на всю жизнь. Даже "Двин" пробовал. А он - царь вин.

- Хорошо, "Смирновскую" возьмем. Или "Абсолюта".

- Обыкновенной водяры из коммерческой палатки. По четыре пятьсот.

- Отстал... Водяру в палатках уже не продают. И она уже по двадцатке.

- Во, цены растут! - удивился Саня. - Есть другой вариант, самый мирный. Поехали, спросим мужиков, чего им от нас надо? Кто послал?.. Если это не РУОП, то сдается мне, "жигуль" с антеннами специально нам выставили. Из того расчета, что начнем...

- Понял, - прервал Глеб. - Кажется, один такой котел мы проезжали.

- Проезжали, километров шесть отсюда. И вагончик. На асфальте же - три заплатки всего. Это на две бригады?

- То есть, мы между двух котлов.

- Да... И проселок этот как будто случайно подвернулся.

- Они нас просчитали? - подумал вслух Глеб.

- Расслабились мы, брат, - усмехнулся Грязев. - И дым Отечества нам сладок и приятен... Ты в Москве давно был?

- Кажется, последний раз в прошлом веке... Думаю вот, вернусь, а участковый мою квартиру занял. И прописался... Ты пустишь к себе пожить?

- Не пущу, нижних соседей затопишь... Между двух котлов это же не между двух огней?

- Знаешь, я ведь тебя с той зимы не видел, с девяносто третьего, вспомнил Головеров. - Ты как поехал скитаться, так и... А между прочим, иногда полезно топить того, кто под тобой живет.

- Глеб, это не солидно!

- Еще как солидно! У меня были такие "мягкие игрушки"! Где они теперь?.. Я "кукле Барби" ключи оставил. Хорошо бы приехать, а она там. Только что из постели... Красный шелковый халат насквозь просвечивает. А я стою, как бык перед тореодором... Но знаю, все будет обязательно не так. Открывает мне этот ментяра, а за его спиной - обе моих "игрушки"... "Гражданин! Вы здесь больше не живете!.." Значит, так: мы с Анатолием Ивановичем прыгаем на ходу и пешочком выдвигаемся к котлу. А ты с остальными прокатись по проселку до заслона. Уверен, через пару километров в какой-нибудь балочке сидят мужики. И ждут, например, чеченских террористов, имея приказ живыми не брать. Ты им не давайся, ладно?

- Да уж постараюсь...

- Выезжай назад и сразу на трассу. И рули к вагончику. Я как тебя увижу, бригаду возле котла возьму. А там и спросим, кого ловят и кто послал.

- Это подходящий вариант, - одобрил Саня. - Только что без стрельбы...

- Нет, вот это как раз никуда не годится! - вдруг заявил Глеб. - Они для нас просчитали именно такой вариант, знают же, с кем имеют дело. Нас не трогают пока. Значит, не хотят шума. И вот это весьма странно.

- В девяносто третьем не стеснялись, шумели в центре Москвы. Скромные стали? Или я отстал от жизни?..

- Не отстал, Саня... Кто у нас еще может работать профессионально, чисто и со вкусом? Кроме спецназа из нашей конторы?

- Да вроде и некому, насколько помню.

- Тогда это не ГРУ, не ФСБ и не РУОП какой-нибудь, - сделал еще одно заключение Головеров. - По почерку - наши, по духу - нет.

- Мои воспитанники? Так они в Югославии остались...

- Ты же не один такой воспитатель.

- Да уж, спецназов развелось!.. И воспитателей.

- А какая у меня была казачка, Саш! Даже хотел с собой взять...

- Что же не взял?

- Есть такое дерево, которое не пересадишь. И птицы есть - в клетках не живут и в неволе не размножаются.

Анатолий Иванович, крепившийся до поры до времени, тут не выдержал:

- Извиняюсь, мужики... Что-то я не понимаю? Надо действовать, а вы хрен знает о чем!..

- О женщинах, брат, - улыбнулся Грязев и похлопал его по затылку.

- О строптивых женщинах, которые в неволе не размножаются.

- Торчим тут, как... - выматерился "ковбой", вдруг почувствовав поддержку Анатолия Ивановича. - С трассы из базуки - и факел! Бля... Ну, вы, тренированные, натасканные - чего? Про баб бакланят, когда действовать надо! Вы делайте, делайте что-нибудь! Или, на хрен, я сейчас пойду и всех в блин раскатаю!

- Ладно, что-нибудь сделаем, - пообещал Глеб и обернулся к снайперу. Сходи в разведку. Глянь, кто возле котла толчется. Если только соглядатаи, выйди на трассу, подальше от них, и лови машину, грузовик. Скажи, сломались, дернуть надо, до Невинномысска. За деньги.

- Кто остановится? Золотом осыпь - пошлют, - проворчал Анатолий Иванович. - Тем более, я в таком виде.

- Это хорошо, что в таком. Остановится тот, кому надо.