Удар 'Молнии'

Она подумала, попробовала поискать компромисс.

- Скажи, куда поедем. Если недалеко, матушку можно взять.

Старушка по дому-то едва передвигалась, изработавшись за долгую колхозную жизнь, а ехать сейчас на машине, когда ушли войска и на дорогах полный произвол - практически невозможно. Не прорываться же с боями до Моздока!

Если бы рядом с ним ехал чеченец - а погибший муж Натальи был из одного тейпа с Масхадовым, - можно колесить повсюду, еще и помогут в дороге. Но если вдова учителя-разбойника с железной дороги подцепила себе русского и норовит улизнуть из Ичкерии - это команда "фас".

- Я же сказал, за границу, далеко. - Он не имел права и не хотел раскрываться. - Мне здесь оставаться нельзя.

- Что случилось? Может, я смогу уладить?

- Уладить ничего нельзя. Для этого нужно... перекроить всю жизнь или вообще перечеркнуть и начать сначала.

- Поздно начинать сначала, - с тоской проговорила она. - Все это сказки...

Он видел, как Наталья не хотела ломать устоявшейся жизни, привычек и обычаев, но все-таки пыталась найти выход.

- Есть надежный человек, чеченец... Он вывез бы нас на своей машине. Куда ты хочешь. Это большой человек, все может.

Попадаться на глаза большому человеку в Ичкерии не было никакой охоты. Тем более, Глеб собирался вытащить отсюда своего человека - солдатика, беглого из Моздокской комендатуры из-под следствия. Этот паренек с золотыми руками и талантом снайпера ничуть не меньшим чем у Славки Шутова около года уже работал в паре с Глебом и теперь сидел в условленном месте и ждал сигнала. Одному, без покровителя и заступника, ему было не вернуться в Россию: снова бы арестовали и накрутили еще несколько статей. Конечно, этот вояка был пока еще необработанным алмазом, но - алмазом, и самая подходящая оправа для него, естественно после "огранки", - была "Молния". Дед Мазай расцеловал бы за такую находку...

Как ей сказать, что уходить придется с довеском? К тому же, в целях конспирации, паренек не был посвящен в личную жизнь Глеба и его легенду. А подготовку и натаскивание проводить некогда, раскрываться - нельзя, пока они на территории Чечни. Не подсадишь же его в машину, как случайного попутчика...

План выхода со снайпером был согласован до мельчайших подробностей: уходить следовало на север, только по проселкам, через казачьи станицы и в ночное время суток. Напарник должен был двигаться впереди на расстоянии возможностей радиостанции, а Глеб с Натальей - замыкающими, по "проторенному" пути и без всякого непосредственного контакта. Любая стычка - это провал, и уходить придется с боями, что вообще было непрофессионально. Расстояние в триста верст надлежало проткнуть, как масло горячим ножом, сохранив у главарей сепаратистского режима полную уверенность, что он остался здесь и возмездие неминуемо. Пусть живут под домокловым мечом...

Кроме того, Глеб, как всякий волк-одиночка, не любил стаи.

Какая тут машина, бабушка, всемогущий надежный чеченец...

Она перебирала варианты - он отвергал, и оба никак не хотели согласиться с мыслью, что пришло время прощаться. Тем более, до выхода оставалось менее двух суток...

И всего одна ночь.

Этой ночью, очень похожей на первую их ночь, наполненную сомнениями, затаенным страданием и любовью, Глеб внезапно получил от напарника сигнал непредсказуемые обстоятельства, срочно требуется встреча.

В душе трепыхнулась призрачная надежда...

3

"Ковбой" привел его в места пустынные, удобные для скрытной жизни, но отчего-то неприятные: горный ландшафт напоминал развалины гигантских строений; здесь царил дух гибели, тлена, разложения...

Обещанного спецназовского снайпера в потаенном укрытии не оказалось, хотя были следы его пребывания, тщательно замаскированные - консервные банки, кости животных, старое солдатское тряпье. Ни продуктов, ни боеприпасов - будто ушел, прихватив с собой все имущество, причем, буквально несколько часов назад.

- Придет, - уверенно заявил "ковбой". - Он всегда уходит так, в случае чего чтобы не возвращаться.

Прождали весь день, потом чуть ли не всю ночь и лишь к утру, когда Саня разоспался, дежуривший напарник толкнул в плечо.

- Кажется, идет... Вроде, шаги слышно. Несколько минут Саня прислушивался - ничего, кроме ветра в "развалинах" гор...

А потом вдруг тихий, простуженный голос из ниоткуда:

- Лежать. Не двигаться.

Вроде, рядом! Руку протяни - достанешь. Грязеву показалось, это Славка Шутов, даже голос похож. Или потому, что рассчитывал встретить здесь суперснайпера?..

- Слава, здорово, - сказал он. - Хочешь, барыню спляшу? С присядкой?

- Сейчас вкачу гранату - спляшешь, - спокойно пообещал невидимый хозяин убежища.

- Это он! - шепнул "ковбой" и позвал. - Анатолий Иваныч? Это я, Андрей...

Минуту висела тишина, граната не катилась, значит, напарник угадал.

- Ты с кем? - спросил Анатолий Иванович.

- Свой мужик, тебя искал.

- Если свой, пусть положит оружие и тихохонько становится на четвереньки. Я выйду.

- Да у него нет оружия...

- Как это - нет?

- Так вот, нет, пустой.