Удар 'Молнии'

И сквозь рамку прицела увидел, как откинулся командирский люк и из недр брони не спеша выбрался человек, встал на башне, отшвырнул танковый шлем и аккуратно водрузил на голову армейскую пилотку. Глеб отнял глаз от прицела: на расстоянии полусотни метров, да еще в утренних сумерках невозможно было рассмотреть лица, однако он точно знал, что перед ним - Диктатор.

Выбрав место, он легко спрыгнул с увязшего броневика и, размеренно шагая, поднялся на насыпь. Встал на асфальте посередине проезжей части, на фоне горящего "Мерседеса" и по военной привычке заложил руки за спину.

Он хотел умереть достойно, повернулся лицом к смерти и теперь ждал ее, стоя "смирно". Лишь эти заложенные не по-уставному руки подчеркивали его панибратское отношение к последнему мигу; он бросал вызов, готовился умереть гордо, как подобает профессиональному воину, генералу и Диктатору.

Он не искал красивой смерти, ибо вокруг не было ни единого зрителя. Водитель из БРДМа видеть его не мог...

Не опуская гранатомета, Глеб подошел к нему на расстояние в двадцать метров и встал. Сильный ветер размахивал над головами дымной дубиной, ворочал клубами огня впереди и сзади, доносил запах жженой резины и горелого мяса.

Прошла минута, вторая...

Диктатор не моргнул глазом и лишь единожды поправил пилотку, когда порывом ветра ее приплюснуло сбоку. Испытывать его нервы не имело смысла...

Гранатомет был приведен в боевое положение, взведен курок, и палец лежал на спусковом крючке. Глеб уже не хотел что-либо изменять сейчас, заниматься обезвреживанием, делать "мягкий" спуск, да и гранатомет больше был не нужен. Он развернулся вполоборота, поймал в прицел БРДМ и выстрелил. Реактивный выхлоп гранаты смел листву с кустарника, но ветер подхватил ее, развернул и вымел на дорогу. Глеб отбросил враз полегчавшую трубу, сделал несколько шагов вперед.

- Оружие на землю, генерал! Тонкий нос Диктатора слегка вздулся, разжались стиснутые губы.

- Я безоружен. С кем имею честь...

- Подполковник Головеров, - представился Глеб. - Начальник штаба спецподразделения "Молния".

Диктатор лишь чуть приподнял брови, кивнул едва заметно - все понял. И как бы одновременно согласился со своей участью быть плененным "Молнией" - мол, мне это по достоинству...

Он так и пошел вслед за Глебом, как стоял, - руки за спину, только поза эта теперь резко изменила окраску, и Диктатор больше походил на заключенного. Головеров вел его по "зеленке" к спрятанной "Волге", однако когда вышел на проселок, понял, что в сырую погоду отсюда не выехать, колеи заполнены водой, середина и бровки раскисли так, что тонут ноги. Он на ходу изменил маршрут и направился к базе, подготовленной Шутовым, а это, если идти всегда прямо, около двадцати километров, по лесам и полям. Выходить на дороги с таким "попутчиком" было опасно, и тот отмечал это обстоятельство, по-восточному загадочно улыбался, как бы подчеркивая несолидность такой организации, как "Молния", о которой он, естественно, был наслышан. Глеб же делал вид, что все идет по распорядку, по плану и нет никаких отклонений, хотя все было враньем, вплоть до должности начальника штаба. Важно вывести его на базу, где есть возможность выйти на своих, поскольку в первую очередь в места сосредоточения закладывали средства связи. Головеров не знал, в каком состоянии сейчас находится база, обнаружена ли она режимом, есть ли там аппарат спутниковой связи и где сейчас искать деда Мазая, если нет радиостанции. Вот тогда в самом деле будет несолидно - бродить с пленным по сырым "зеленкам" и раскисшим полям...

Но на этот раз повезло: неподалеку от базы - заброшенного овощехранилища Глеб на миг уловил движение в лесополосе и, прыгнув на спину Диктатору, уложил, приплюснул его к земле.

- Лежать, генерал...

Впереди между деревьев побежали ломающиеся тени, и Головеров успел рассмотреть снаряжение бойца "Молнии", напоминающее космический скафандр.

- Мужики?! - крикнул он поднимаясь. - Выходите сюда...

Это оказалась "тройка" Шутова. "Зайцы" отделились, вычленились из лесополосы, через несколько секунд стояли перед Глебом, который вызвал недоумение больше, чем Диктатор.

- Генерала на базу, - распорядился Головеров. - Мне - связь с дедом. И фруктов. У меня пост кончился, разговляться буду.

Когда дед Мазай привел "Молнию", а была уже глубокая ночь, Глеб спал, наевшись яблок. И Марита, придя к нему в тот же миг, как он закрыл глаза, не смела нарушать сна и, сидя в изголовье, теребила в руках вязаный подшлемник, называемый в просторечии "шапочкой убивчика"...

Генерал не имел никакого желания беседовать или допрашивать Диктатора, голова болела о "зайцах", исчезнувших бесследно из Аргуна, поэтому он послал шифровку Сычу - надо было избавляться от пленника, не таскать же его по всей Чечне - и до решения вопроса велел посадить его в БМП. Шутов подготовил броник для содержания заключенного и повел Диктатора в "камеру-одиночку".