УДАР ИГЛЫ

И вот я опять на улице Цеткин перед почти что выселенным домом. Как и вчера, здесь было пустынно. Мы направились к интересующей нас квартире. К моему удивлению, дверь была опечатана ремонтно-эксплуатационным управлением. Я начал названивать в соседние квартиры. В двух никого не было. В третьей теплилась жизнь.

– Кто там? – послышался приглушенный дверью женский голос.

– Милиция.

– А откуда я знаю, что вы из милиции? Может, грабители.

– Да какой грабитель в ваши трущобы полезет?

Этот довод почему-то показался убедительным. Дверь открыла полная женщина лет сорока на вид, в синем спортивном костюме. Она пропустила нас в тесную комнату, предложила чай, от которого мы отказались,

– Вы соседа из четырнадцатой квартиры знаете?

– Карнаухова?

– Да. Владимира Шамилевича.

– Конечно, знала.

– А где он? Почему дверь опечатана?

– Так он же умер на днях.

– А кто в его квартире живет?

– Никого. У него ни родственников, ни постоянной женщины не было. Его позавчера кремировали.

– Вы не замечали, никто не пытался вскрыть его квартиру? Никакие странные люди здесь не появлялись?

– Нет. Никого не видела.

– Подумайте получше. – Я описал парочку, которая вчера была в квартире.

– Нет, таких не видела…

Аля появилась в моей квартире без пятнадцати одиннадцать.

– Больше слежки за собой не замечала? – спросил я у нее.

– Нет. Я бы почувствовала.

– Вам, колдунам, легче… Ты не знаешь такого Владимира Шамилевича Карнаухова?

– Не знаю… Хотя фамилия кажется мне знакомой… Хоть убей, не вспомню, где я ее слышала.

Мне следовало бы заняться им вплотную, этим «фениксом, возрождающимся из пепла»… Эх, если бы знать, где поскользнешься…

Аля уже давно спала, а я даже глаз не сомкнул. Тревога охватила меня. Надо было вспомнить что-то очень важное. Но что? Машинально я взял папку с рукописью и только начал читать продолжение, как забыл обо всем…

***

"Я в растерянности отступил, понимая, что происходит нечто ужасное. Мысли мои заметались. Совершенно не к месту пришло в голову, что для зачуханного, нерадивого солдата, которым себя изображал Прянишников, у него слишком правильный, прямо дворянский выговор, что он сжат, как пружина, и кажется сейчас сильным и опасным врагом. И что положение мое аховое.

Опомнившись, я потянулся к пистолету, с которым обычно не расставался. Я был довольно подвижен, ловок, страх придал мне резвости, но все равно я не успел. Мне противостоял слишком опытный противник, движения которого были молниеносны и смертельны, как выпад азиатской кобры. Миг – ив его руках мелькнул кинжал, еще миг – и острие с силой вонзилось мне в грудь.

Взмахнув руками, я повалился на землю и покатился с холма прямо в застоявшуюся воду пруда. Всплеск, ожог холодной воды.

Когда я падал, то был уверен, что душа моя сейчас навсегда расстанется с телом. Однако уже через секунду понял, что везение не оставило меня, и если суждено мне умереть сегодня вечером, то не от этого удара. Дело в том, что я всегда носил с собой в специальном кармашке на груди небольшую металлическую коробочку с нехитрым набором инструментов, необходимых в инженерном ремесле. Лезвие кинжала наткнулось на нее, скользнуло вдоль и лишь слегка рассекло кожу.

Понимая, что теперь моя жизнь зависит от сообразительности и ловкости, я постарался сбросить с себя верхнее платье и бесшумно проплыл под водой до большого камня у самого основания холма, с которого я скатился в пруд. Тут я высунулся из воды и позволил себе немного отдышаться. Потянулись тягучие минуты, я здорово промерз, но боялся не только покинуть пруд, но даже громко дышать. Никто не дал бы мне гарантии, что убийца ушел, а не сторожит меня где-то рядом. Я уже собирался выбраться на берег, но тут чьи-то голоса заставили меня вновь окунуться в затхлую жижу. На берегу замаячили три фигуры.

– Все в порядке, – послышался голос Прянишникова. – Я убил его наповал.

– Молодец, Пангос. Твой знаменитый удар знают во многих городах и странах. Во всяком случае графу Эстербели и маркизу Кондаку они помниться будут долго… На том свете.

– Мой кинжал служил и служит нашему черному делу.

– Но каков подлец, а? Мы все думали, кто же навел на нас этого Терехина, а это оказывается молокосос-инженеришка. От этакого червяка могло быть столько неприятностей! Мы еще легко отделались.

– Зато ему отделаться легко не удалось, – послышался голос третьего.

Я сперва не признал этот голос, хоть он и показался мне знакомым. Но тут меня как обухом по голове ударили – да это же казачий офицер Перебийнос! Еще совсем недавно я восхищался казаками, воздавал им хвалу в мыслях своих, наивно и безоговорочно. Теперь же я понял, что и среди них тоже встречаются разные люди. Хотя наверняка Перебийнос такой же казак, как Прянишников – егерь. Я запутался в этих тайных делах. Поди разберись тут – кто есть кто.

– Пангос, возвращайся в лагерь. Ты знаешь, что тебе делать, – послышался голос второго – это был барон-драгун. – А нам пора.