Удар! Ещё удар!!

Блин. Облом. По простому пути пойти не получилось. Ну да хрен с ним. Прорвёмся. Вечно бегать от проблем всё равно не получится. Надо тогда с максимальной пользой провести оставшееся до выходных время. Сейчас тогда сразу получу экипировку и погоню своих раздолбаев в зал. Я попрощался с директором и пошёл к выходу, не замечая, как тот задумчивым взглядом провожает меня.

Директор дождался, когда странный воспитанник покинет его кабинет, и нажал кнопку на селекторе. – Аня, зайди ко мне.

Через две секунды дверь кабинета открылась, и внутрь быстрым шагом зашла секретарша.

– Вызывали, Дмитрий Сергеевич?

– Да… – он продолжал задумчиво крутить в руках ручку, – сходи, пожалуйста, в архив, найди личное дело Михаила Тормашева и принеси ко мне.

– Хорошо. Что-нибудь ещё?

– Нет. Иди, – отпустил он её. Очень странный воспитанник. Он помнил его совсем другим. Мягким нерешительным мямлей, не способным в разговорах с ним и двух слов связать. Вечно краснел, потел, мялся и заикался. Тут же… Совсем другой человек. Собранный, умеющий грамотно озвучить свою позицию. Всё это следовало хорошенько обдумать. А личное дело от греха подальше убрать в свой сейф. Очень уж тот задумчивым стал, когда ему отказано было в доступе к делу.

– Дмитрий Сергеевич, вот, как просили, принесла, – секретарша беззвучно просочилась в кабинет и положила ему на стол. Вот ведь… Так задумался, что и стука не услышал.

– Спасибо. Можешь идти.

Дождавшись, когда она выйдет из кабинета, директор отодвинул висевшую на стене картину, ввёл код и убрал дело. На минуту промелькнула было мысль ещё раз с ним ознакомиться, но он тут же её прогнал. Не до того. Некогда. Да и к тому же он и так знал всё, что там написано, чуть ли не наизусть.

* * *

– Глист, держи дистанцию! Не подпускай его ближе! Руки выше держи и ближе друг к другу, а то у тебя там такое окно, которое бревно пропустит, а не то что кулак! Да не настолько высоко! Не закрывай себе вид! На уровне подбородка держи! И подбородок ниже опусти!

Взмыленный парень лишь молча кивнул мне в ответ, уйдя в глухую оборону и даже не пытаясь контратаковать наседающего на него Шкета. Вообще, для бокса это вполне привычная картина, когда один из боксёров постоянно атакует, а второй больше контратакует, изредка завязывая бой. Если боец отлично обороняется, используя уклоны, нырки, отбивы, подставки, и превосходно двигается, то он может образовать себе выгодную позицию для контрштурма. Но это не наш случай явно. Глист хоть выше Шкета на полголовы и руки у него длиннее и вполне мог бы использовать это преимущество в бою и спокойно удерживать того на дистанции, вот только Шкет был гораздо быстрее и агрессивнее его и постоянно навязывал ближний бой. К тому же у него явно был лучше удар. Удары у Глисты были больше похожи на отталкивания, с чем я пока безуспешно боролся, а у Шкета выходили уже вполне акцентированные удары, которым единственное не хватало мощи. Будь он чуть посильнее, его приятель уже точно пару раз в нокдауне побывал бы. Вот и сейчас Шкет сумел всё же найти брешь в обороне и нанёс удар по печени, отчего напарник аж скрючился.

– Стоп! – тут же скомандовал я и наклонился к севшему Глисте. – Ты как?

– В норме… – просипел тот. – Ща, минутку отдышусь и продолжим…

– Тебе на сегодня хватит. Пять минут отдыхай, потом три подхода к турнику и в душ, понял?

– Да…

– А ты сильно не радуйся, – бросил я оскалившемуся в ухмылке Шкету, – теперь со мной давай.

Ухмылка у того сразу пропала, и его сразу перекосило, как будто он кислый лимон сожрал. Пару раз за эти дни мы с ним уже боксировали, и оба раза он не плохо огрёб от меня, несмотря на то, что гораздо быстрее. Вот и сейчас он постарался использовать против меня это своё преимущество, то наскакивая, пытаясь атаковать, то тут же отпрыгивая, как только я пытался контратаковать. Знает уже, что ему мой удар пропускать нельзя. Всё-таки масса тела сказывается.

Если мне даже десяток пропущенных от него ударов был не страшен, то ему и одного пропущенного от меня удара хватило бы для нокдауна или даже нокаута. Я уже вполне сносно приноровился использовать всю массу своего огромного тела для удара. Мне главное было только попасть, что, впрочем, с моей скоростью, точнее, её почти полным отсутствием, было весьма непросто. К тому же я ему уже объяснил правильную тактику боя с такими противниками, как я. В ближний бой не вступать, удары по возможности на блок не принимать, а уклоняться, выматывать постоянным движением с наскоками на два-три удара, тут же уходя или в сторону, или назад, избегая контратаки. Учеником он оказался вполне способным и буквально на лету схватывал всё, что я ему объяснял.

– Чаще атакуй, – заметив, что он почти перестал пытаться меня атаковать, посоветовал я, – противника не взять измором, если он почти не двигается. Атакуй чаще, заставляй меня хотя бы постоянно блок держать. Не суетесь. У тебя слишком дёрганые движения.

Он успокоился и попытался последовать моему совету, начав очередную атаку, но тут же отскочил назад, в последний момент успев уйти от моего удара в голову.