Удар блокируют ударом

Рельеф ни разу не порадовал ровненькой рощицей или там руслом широкой, спокойной реки. Вместо рощиц – дикий заповедный лес, торчащий во всех направлениях из земных волнистостей. Вместо широкой реки – шустрые горные ручьи, грозящие массой опасностей и отнимающие времени больше, чем все другие препоны, вместе взятые.

Одолевая пока препоны без ущерба для организма, Роман упорно двигался на запад. Во-первых, ему нужна была граница. Во-вторых, где-то там, но только уже на польской стороне, находился пансионат «Старая сова».

Роман помнил, что в логово «лесных братьев» везли его недолго. В чувство после знакомства с кулаком Адама он пришел быстро. Затем ехали примерно минут сорок, пока не случилась остановка. Тогда Роман не понял, но сейчас, восстанавливая события, был уверен, что машина пересекла границу. Какой-то местный, совсем небольшой пункт, где все друг друга знают и не размениваются на формальности. Маленький презент пану хорунжему – и можно ехать дальше. С украинским пограничником договориться еще легче.

После границы долго петляли по очень плохой дороге, а затем ехали непосредственно по лесу.

Сначала Роман пытался идти по следам автомобиля, извилистым, как капиллярные линии. Но быстро понял, что только уходит в сторону от основного направления. Если автомобиль, суть субъект катящийся, мог себе позволить объезд в пару десятков километров, то для Романа, суть субъекта шагающего, это была недопустимая роскошь. Он и так, после всех мытарств, чувствовал некоторую неуверенность перед неизбежными тридцатью километрами. А уж дополнительные двадцать, да еще по этим мезозойским дебрям, вообще казались чем-то нереальным.

Конечно, можно было понадеяться, что, достигнув дороги, он сумеет остановить машину. Но против явного плюса имелись не менее явные минусы.

Во-первых, в эдакой глухомани, да по эдакой дороге хорошо, если за целый день кто-нибудь проедет. То есть можно угробить полдня, если не день, впустую.

Во-вторых, этим «кто-нибудь» мог быть кто угодно, от плохого до очень плохого человека. «Вальтер» в кармане давал некоторую уверенность при разрешении предвиденной ситуации, но, во-первых, Роману надоело убивать кого ни попадя, во-вторых, это несло лишние осложнения.

В-третьих, ему пока вообще не стоило выходить к местам обитания людей. Тут хоть и многоверстное безмолвие, но, Роман был уверен, все друг друга знают и поддерживают связь. Человек – животное общественное, оно должно сообщаться с себе подобными. Хотя бы из самой простой потребности – чтобы выжить. Поэтому, покажись Роман на глаза какому-нибудь местному «кому-бы-то-ни-было», можно было не сомневаться, что очень скоро о чужаке, блуждающем по лесу, станет известно всей округе.

В-четвертых, он торопился.

Исходя из всех этих минусов, которые в конце концов и перевесили единственный, хоть и жирный, плюс, Роман определил наикратчайший путь, сошел с едва заметной лесной колеи и двинулся напрямки.

Примерно через полчаса он начал раскаиваться в своем решении, поскольку «напрямки» означало напролом, наобум и «на кой черт я вообще сюда пошел?». Но бежать назад, искать лесной тракт было поздно, да и не было никакой уверенности в том, что он найдется, поэтому Роман двигался вперед и тихо матерился, когда впереди оказывался очередной мини-каньон или микротерек.

Порой, чувствуя, что ноги не идут, а запас матерных слов истощился, он присаживался на толстобокий валун или поваленное бурей дерево, доставал из кармана галетку, плитку шоколада и коротко перекусывал, потягивая из фляги поистине живую воду.

Попутно он пытался дозвониться до Метека. Пока все его попытки, довольно многочисленные, результатов не дали. Видимо, из-за сложности рельефа и удаленности ближайшего ретранслятора. Однако попыток Роман не оставлял и, пройдя очередной отрезок пути, снова принимался названивать жизнерадостному блондину.

Связаться с Метеком удалось на одной из вершин, куда Роман вскарабкался на пределе сил. Упав на спину, он минут десять лежал без движения. Но, несмотря на желание закрыть глаза и погрузиться в сон, заставил себя достать телефон и набрать номер.

На этот раз обычного срыва не произошло. Послышались долгие гудки. Роман, забыв об усталости, сел, прижал трубку плотнее.

– Так? – послышался осторожный голос.

– Метек, это я, – сказал Роман.

– Роман? – узнал поляк.

– Он самый.

– Витам, колега![16]

Тон Метека порадовал. Свеж, бодр, готов к сотрудничеству. То, что требовалось Роману.

– Здравствуй, Метек.

– Я тебе нужен? – догадливо спросил тот.

– Очень.

– Внимательно тебя слушаю.

– Первое. Выясни, где точно находится пансионат «Old owl».

– «Старая… сова»? – уточнил Метек.

– Да. Но название именно английское. Место гористое, недалеко от украинской границы. Ночью нам с тобой надо туда наведаться.

– Понял тебя, Роман. Что еще?

– К вечеру я переправлюсь через границу где-то в районе Пшемысля. Только южнее. Надо, чтобы ты ждал меня там. Точно место сообщу дополнительно.

– Добже.

– Машина должна быть с высокой проходимостью. Но с тихим двигателем.

– Разумем.