Удалить эту запись?

Нельзя дергаться или ежиться.

Я знаю, что нельзя.

Я сперва сидела и изо всех сил думала, как меня вообще угораздило в том году в Кирика втрескаться и почему мне его замесы казались такими смешными. Почему я бы в том году, как дура, сама бы смеялась, что Кирик изображает сопливого слона. А сейчас меня тошнит не только от звуков, а просто от чужого дебилизма. Про это можно было долго думать, но тут он реально чихнул мне в шею. Я поворачиваюсь и говорю:

— Кирилл, пожалуйста…

А этот чабан такой перебивает:

— Спасибо!

И сам ржет, и у него еще улыбка, как у клоуна-убийцы из бездарного ужастика. И что-то такое мерзкое еще у него, я не знаю, то ли нос у него блестел, то ли уши слишком оттопыренные.

И он мне раньше нравился?! У него же волосы как пыльная тряпка! Как я в этот ужас влюбиться могла? Или он так опустился всего за год?

Я не помню, как я успела про это подумать за одну секунду. Наверное, всего одной фразой: «Ну Кирилл и козлина!» Я сама от этой мысли в шоке была. И сквозь шок так спокойно говорю:

— Пожалуйста, пользуйся носовым платком!

Отворачиваюсь — и потом опять сразу мордой в учебник, типа я слежу, что нам химоза говорит. КД дальше своим насморком наяривает, ему Лилька говорит, что он нас всех заманал конкретно, и вроде Пашка тоже приложился, на пол его спихнул вместе со стулом. И вот уже КД лежит на полу и сопли по нему размазывает.

Химоза такая: «Цирк уехал, клоуны остались!» — и там дальше погнала про то, что ты чего, Дергунов, совсем, что ли, обкурился? Кирик ей чего-то вякает.

А я сижу за партой, прямая, как актриса из фильма про английскую королеву. И мне стыдно, что я в этого урода была влюблена. А вместо мыслей почему-то: «Сто ключ три два один».

Я сперва не поняла, что это вообще за цифры. Пароль от старой почты? Или наш личный ящик у интернет-провайдера? Повторила несколько раз. Подумала: может, Л знает, что это? А потом дошло, из-за слова «ключ»: это код нашего домофона. Я когда из школы возвращаюсь, на автопилоте набираю код. Причем я его не по цифрам помню, а на какую кнопку в какой очередности давить. Я в любой несознанке могу так в подъезд войти, наверное. Ну вот, на химии я тоже была в отключке, хотя вроде ржала вместе со всеми.

Потом в кабинет пришла ВМ и начала Кирика строгать — у нее как раз «окно» было. Ну он нашел время высморкаться… Повезло как утопленнику.

Проверила по Вики: поговорка на самом деле длиннее. «Повезло как субботнему утопленнику — в баню ходить не надо».

Субботний утопленник — это как раз КД. Он не козлина. Он вообще… Умела бы рисовать — нарисовала бы, как он тонет в этих своих соплях дурацких. Ну мне иногда кажется, что пятнадцать лет — это такой специальный особенный возраст, который у девочек и парней вообще не похож. Как половые органы. Они же абсолютно разные! Мы такие умные уже, а эти полудурки ржут и соплями стреляются. Ну чего тут скажешь?

Сто ключ три два один!

* * *

Ирина Болеславовна дала мне тысячу рублей. Сказала, что я заработала. На уходе за рыбами и цветами.

Не знаю.

Она лежала в больнице десять дней. Цветы я поливала через день. Рыб кормить совсем не сложно. И всякие штуки им включать тоже несложно совсем.

Я не знала, что я работаю. Что зарабатываю деньги. Думала, я просто помогаю.

Я хотела отказаться. Но мам говорит: Вера, возьми.

Мы с ней вдвоем там были. Точнее, мама привезла Ирину Болеславовну из больницы. На такси, да. Она и сама могла бы. Но ИБ попросила. В больнице думали, что мама тоже родственница.

Все-таки жутко быть одной. Не без семьи, а без друзей. Я не представляю, как это. У меня есть Лилька и Сончита. И собака — мой друг. Я маме говорю про это. А она плечами пожимает: кесарю кесарево, а слесарю слесарево. Смешно, но непонятно. Так дед Котя говорил. Про то, что каждый сам решает, как ему жить.

Получается, что Ирина Болеславовна сама выбрала себе одиночество? А если бы мы не захотели помочь, как бы она тогда жила?

Думаю, что фигово. Но мам в этом не призналась. Она говорит:

— А ты заметила, у Ирины теперь постельное белье новое и халат нормальный?

Я не заметила. Я вообще в этот раз только на рыб смотрела. Привыкла к ним. А они не говорят. Были бы собаками — махали бы мне хвостами на прощанье.

Хотя хорошо, что рыбы не собаки. Они бы в одиночестве выли бы с тоски. Нежными голосами. Как эхо в песне про белые панамки.

Я, кстати, текст так и не выучила. И буду фоном петь, только «а-а-а».

У меня теперь есть собственная тысяча. Ну, не первый раз, у меня и раньше бывали большие деньги. Но эта — заработанная.

Я ее мысленно уже несколько раз потратила. Надо бы тушь для ресниц. Себе и маме.

И Марсюше вкусненького.

Подарки для всей семьи.

Интересно, а у рыб бывают лакомства? Праздничные?

* * *

Лилька пришла ко мне вчера и говорит: «Можно я у тебя в тишине посижу, мне плохо. А у тебя так тихо». Л сказала, что Динарка у нее опять айфон стырила поиграть и экран треснула, был скандал.

Я до сих пор дергаюсь при виде ее айфона. И как она меня тогда обыскивала, буду помнить всю жизнь. Неужели Лилька этого не понимает?

* * *