Удача Рейли

- Точно. Это были Генри Зонненберг, Хардести и Терстон Пайк.

- Про это я тоже слыхал. Пару лет назад Зонненберг был в Форт-Самнер. Хардести мертв.

- Знаю.

Билли бросил на него быстрый взгляд.

- Да ведь это ты его убил! На каком-то ранчо в Техасе.

- В городе. Он не представлял собой ничего особенного.

Они проехали несколько миль, внимательно наблюдая за местностью. Неожиданно Вэл спросил: - Ты сказал, что никто тебя не называет Билли Антримом. Впереди ранчо Найта, может быть мне следует знать, как тебя называть.

Билли покосился на него.

- Меня зовут Бонни, - сказал он. - А кличут Малышом.

Это имя было у всех на устах2. Даже газеты на восточном побережье писали о Малыше Билли и междоусобной войне скотоводов в округе Линкольн.

- На ранчо Найта для тебя безопасно? Если нет, я могу заехать туда один и купить припасы.

- Они хорошие люди и знают, что за мою голову обещана награда. Я их не трогаю, а они не трогают меня. Насколько я знаю, за мной охотится только Пэт Гарретт3. Остальным все равно, либо они просто не хотят неприятностей.

Тени становились длиннее, простираясь от видневшихся впереди Бурро-Маунтинс. Ранчо располагалось в удобном месте в устье каньона и стало регулярной остановкой на дилижансной линии. В 1874 году Ричард С. Найт построил здесь глинобитный дом, напоминавший крепость, а через несколько лет позже продал это место Джону Парку, которому теперь принадлежало ранчо.

Вэл первым въехал во двор, ему навстречу вышел хозяин с двумя детьми. Всего их было семеро. Он посмотрел на Вэла.

- Меня зовут Вэлентайн Даррант, сэр. По-моему, вы знакомы с мистером Бонни.

- Да. Как поживаешь, Билли?

- Ничего, мистер Паркс, ничего. Но буду чувствовать себя лучше после вашей замечательной еды.

- Надоело готовить самому, Билли?

Малыш рассмеялся.

- Я не очень-то хорошо стряпаю, мистер Паркс, даже для себя. Три дня не видел настоящей еды.

- Заходи. Ма что-нибудь для тебя приготовит.

Вэл спешился.

- Я присмотрю за твоей лошадью, Билли. Иди поешь.

Он подвел лошадей к поилке, затем завел их в кораль и расседлал. Паркс накидывал сено своим лошадям.

- Вы хорошо знаете Билли? - спросил он.

- Мы встречались очень давно. Когда его мать держала пансион в Сильвер-Сити. Мы вместе играли мальчишками.

- С того времени много чего случилось.

- Кое-что я слышал. - Вэл положил руки на спину жеребца. - Мне он нравится. Нсколько я знаю, он не делал ничего, что бы не делали его враги. Однако теперь разыскивают его, а не их.

- Он останавливался здесь несколько раз и всегда вел себя по-джентльменски. Заходите в дом.

После ужина Вэл вышел и уселся на ступеньках. Он почувствовал нарастающее раздражение. Он мог открыть адвокатскую практику, но не сделал этого, лишь недолго проработал в юридической фирме. Он владел третью ранчо, но ему не хотелось заниматься скотоводством. У него был богатый опыт строительства железных дорог и вложения капиталов, но недостаточный, чтобы сделать это своей профессией, да и интереса к бизнесу он не испытывал.

Но здесь Вэл чувствовал себя дома. Он любил Запад, любил скитаться по его городам, но все дороги пройти нельзя. В конце любой тропы неизбежно начиналась другая. Он знал несколько девушек, но романы его были скоротечны, и любовь он так и не познал. Внутри него поселилось огромное стремление, желание чего-то большего - но он не знал чего.

Он не считал, что проблемы нужно решать убийством, и тем не менее память о том, что Терстон Пайк и Генри Зонненберг все еще были на свободе, убивая и насильничая, угнетала его.

Неужели он надеялся на судьбу и справедливость? Что кто-то сделает за него его работу? Вспомнив Зонненберга, Вэл ощутил холодок. Он был огромным, жестоким детиной, казался неуязвимым. Неужели Вэл боится его?

И все же Зонненберг был лишь исполнителем. Настолько же виновными были Эвери Симпсон, который приехал на запад, чтобы предложить деньги за голову человека, и князь Павел, заказавший убийство.

Уилл Рейли знал бы, что делать, и сделал бы то, что нужно.

Может быть поэтому Вэл не мог осесть и успокоиться? Может быть его бессознательно тревожила вина за то, что убийцы его лучшего друга, Уилла Рейли, остались неотомщенными?

А как быть с матерью? Как быть с женщиной, которую теперь звали Майра Фоссетт? Должен ли он прийти к ней и объявить, что он ее сын? Зачем? Ему от нее ничего не надо, а она никогда им не интересовалась, если не считать той ночи, когда она пыталась от него избавиться.

Вышел Билли и присел на крыльцо рядом с ним.

- Нет ничего прекраснее вечера в пустыне, - сказал он. - Мне всегда нравилось ездить по ночам.

- Где сейчас Зонненберг?

Билли повернул голову и посмотрел на него.

- Не связывайся с ним, Вэл. Даже если ты хорошо владеешь револьвером. Он низкий и опасный человек, как гремучая змея, и очень быстрый по-настоящему быстрый. Мне бы не хотелось с ним столкнуться.

- Он убийца моего друга.

- Забудь об этом. Посмотри, куда это завело меня. После того, как застрелили Танстолла, я хотел убить всех, кто в этом участвовал. Ну, нескольких мы прикончили, а теперь война закончилась для всех, кроме меня.

- Ты не сказал мне, где Зонненберг.