Удача не плачет

– В следующий раз – обязательно, но не сегодня. – Откинувшись на спинку стула, Егор продолжил смотреть на меня. Его глаза прищурились, а правая щека дернулась, будто мысленно он совершил выстрел как минимум из ружья. – А впрочем, я подумаю… Может, ты и прав.

Егор явно развлекался, стараясь меня смутить, в последних словах хорошо угадывались интонации едкого удовольствия. Они прозвучали, а потом медленно потянулись в мою сторону, чтобы зависнуть над головой грозовой тучей. Было совершенно ясно, что присутствию Егора я точно не обрадуюсь, да и он уже имел некоторое представление о Вике…

Я осторожно прикоснулась локтем к локтю Павла и сразу почувствовала себя намного лучше. Зная, что проиграю, я даже не стала пытаться выдержать взгляд Егора и все внимание щедро подарила блину. Разрезая его на части, я молилась о том, чтобы визит Вики получился максимально коротким. Но особо надеяться на это не приходилось.

– А во сколько она приедет? – спросила я.

– Ближе к трем. – И папа автоматически посмотрел на часы.

«Значит, я успею провести время с Павлом в беседке. И не важно, получится его нарисовать или нет. Он простит мне любые неточности портрета», – подумала я и улыбнулась собственным мыслям. Но когда я подняла голову, то вновь встретила взгляд Егора, и оставалось только надеяться, что мою улыбку он не воспринял как ответно-издевательскую.

– Дженни, ты обещала меня нарисовать, – легко и непринужденно произнес Павел, и как же я была рада, что он прочитал мои мысли. – Давай сразу после завтрака.

– Договорились.

– Не забудь потом показать нам результат, – попросил папа.

– Пока у меня не получится отличный портрет, я никому ничего показывать не стану, – предупредила я.

– Ладно уж, потерпим.

– Возможно, это займет годы…

– Не преуменьшай свои таланты, – весело сказал Павел. – Жду тебя в беседке минут через двадцать. Надеюсь, шевелиться ты мне все же разрешишь.

– Разрешит, – усмехнулся Егор, и на его лице было написано: «Надо же ей у кого-то деньги клянчить».

К беседке я шла медленно, хотя душа неслась вперед и требовала срочного ускорения шага.

Во-первых, окна бабушки выходили на эту половину участка и не следовало демонстрировать излишнюю несдержанность.

Во-вторых, со всех сторон к солнцу поднимались цветочные ароматы, и я жадно вдыхала их, получая удовольствие от ярких моментов предстоящего свидания. «Ну, почти свидания… Мы же будем только вдвоем».

В-третьих, эгоистично хотелось, чтобы Павел немножко меня подождал. Это же так приятно, когда каждую минуту думают о тебе и ждут… Теперь жизнь вполне можно было разделить на «до» и «после», и мысленно я соглашалась с каждым поэтом, который однажды воспел Ее Величество Любовь. Я мечтала о ней. И она ко мне пришла. «И теперь я уж точно ее никому не отдам!»

– Привет, – произнес Павел, как только я шагнула на ступеньку беседки.

– Привет, – ответила я, положила альбом с пеналом на стол и почувствовала, как розовеют щеки.

– Ты очень красивая.

– Не говори так.

– Почему?

– Я смущаюсь.

– Если бы ты знала, как мне это нравится…

Сегодня утром у меня проснулся интерес к одежде и, прежде чем выйти к завтраку, я перемерила три платья, два сарафана и юбку с футболками. Выбор пал на льняной сарафан. Длинный, в мелкий цветочек, он гармонировал с образом художницы, на который я настроилась еще вчера вечером. Тонкая ткань скользила по телу, а ветерок холодил плечи и шею. Волосы я стянула в хвост, но не тугой, а чтобы хорошо была видна природная волнистость. А конопушки так и остались скакать на переносице.

– Сядь поудобнее и смотри… – Я попыталась сменить тему и запнулась.

– Надеюсь, на тебя? – спросил Павел.

– Да. – И я засмеялась, прогоняя неловкость. – Представляешь, я даже не знаю, как к тебе обращаться… Паша… Я еще так не привыкла.

– Мешает разница в возрасте?

– Немного. Вот почему, когда людям, например, двадцать и двадцать четыре года, их это не напрягает. А шестнадцать и двадцать…

– Тебе пока пятнадцать, – поддразнил Павел, и я демонстративно сморщила нос. – Потому что ты еще маленькая… Моя маленькая девочка, – добавил он так мягко, что сердце у меня почти остановилось.

Карандаш в руке задрожал, я бросила быстрый взгляд на Павла и выпалила:

– Я точно не смогу тебя нарисовать!

– И не надо, – засмеялся он. – Это лишь повод побыть с тобой. Только не оборачивайся… Спешу сообщить, что бабушка устроилась около окна с чашкой. Так что нас почти трое, и это надолго.

Теперь засмеялась я.

Усевшись лицом к дому, Павел положил ногу на ногу и расслабленно отклонился назад, на спинку скамьи. Яркая голубая футболка обтягивала его плечи и грудь и делала глаза более темными… Нас разделяло метра полтора, но это расстояние казалось досадливо огромным, я так хотела оказаться рядом… И, конечно, я мечтала о том, чтобы Павел прикоснулся ко мне.

– Когда приедет Вика, давай сходим в кафе, – предложила я, полагая, что так встреча пройдет более гладко.

– Хорошо. Может, это прозвучит невежливо, но я бы с удовольствием попил кофе только с тобой.