Удача любит смелых

Прежде, чем я успел предупредить, Босяк с Ведьмаком поняли, что происходит вокруг и стали уводить отряд. Напоследок задал бывшему килдингу вопрос:

— Что будет, если я одолею эту тварь? — голова в любую секунду готова растрескаться на мириады осколков, невероятным усилием воли я не только держусь, но и огрызаюсь на ментальном уровне в ответ.

— Заберёшь её силу, а чернота, которая была под её влиянием, начнёт терять силу и тоже уходить к тебе.

— А если паду?

— Падёшь — умрёшь, и нам недолго останется, — с этими словами Ведьмак развил практически максимальную скорость и скрылся из вида. Однако краем сознания я чувствовал его. Чувствовал, как союзника, в отличие от той концентрированной иной воли.

По мере приближения ко мне зло скреббера росло. Он видел то, чем стала его земля. Жизнь вновь бурлила и стремилась к смерти, что совершенно не устраивало это существо. Скреббер, также, как и все, боялся смерти, а потому ему было комфортно в таком застывшем, но уже мёртвом мире. «Смерть не приходит, если ты уже умер».

Было комфортно, пока не пришёл я. Другой скреббер, прославляющий жизнь его именем, его силой. Столь ужасающий в своей способности выпивать собратьев до капли и возвращать жизнь в мёртвый мир, что сокрытие в тенях всё равно привело бы его к погибели, так что он решил противостоять мне.

Не знаю, откуда пришло понимание. Словно скреббер сам дал себя прочитать, как открытую книгу. По мере того, как расстояние меж нами сокращалось, я всё громче и громче читал нараспев:

— Силою своей, с которой я пришёл в этот мир и с которой уйду, запечатываю эти земли за собой. Смерть придёт в свой час, пожнёт, как пожинает всех, и не задержится надолго. Жизнь будет идти здесь и всюду, докуда дотянется воля моя, своим чередом, — раз за разом, снова и снова, по скреббер, не в силах пробиться через щит, не решил наладить контакт.

«Человек. Необычный. У тебя мало сил, чтобы зваться равным мне. Зачем ты пришёл сюда, сеющий жизнь?».

«Я пришёл сюда затем, чтобы испытать свою силу с достойным противником. Ты — достойный. В случае моей смерти всё вернётся так, как было, а ты не гонишься за теми, кто пришёл со мной. Если же ты отправишься в вечность, или куда там отходят скребберы, твои земли станут моими. Моё слово».

«Ха-ха-ха! Ты дерзок, глупый смертный! То, что ты знаешь суть, этой сути не меняет. Ты не можешь влиять на мироздание — слишком слаб. Так уйди и отдай то, что забрал себе, иначе никогда не станешь равным мне!», — в голове возникли сотни тысяч образов, как хозяин этих земель крушит караваны, сминает волю «ходящих», как бумагу, а потом пожирает их силу и суть.

— Даже если мне суждено погибнуть, я уйду так, как сочту достойным, — сплёвывая кровь, на пределе сил сказал я.

Поднял с земли веточку, которая не успела обратиться в прах, заглянул в неё. Простая веточка, понятная даже маленькому ребёнку, но сколько возможностей она в себе таит. Если прижить её к какому-нибудь деревцу — она даст свои ростки. Если поднять с земли и представить, что держишь оружие — она станет этим оружием. Не таким смертоносным, как настоящий меч в руках ребёнка, но даже больше, чем меч, в руках война.

Раскрутил её вокруг себя, создавая потоки ветра, которые разносились во все стороны и вновь вдыхали жизнь. С сотым оборотом скорость стала такой большой, что потоки уже не обдували, а разрезали траву.

Воля скреббера не могла пробиться сквозь барьеры и постепенно сдавала позиции. Мир снова оживал, а хозяин этих земель уже ступил туда, до куда доносились мои ветра.

Не прекращая раскручивать палочку, которая в моих руках отточилась до острейшего клинка и направлять свою волю вместе с ветром, я услышал душераздирающий вопль. Полный не боли или злобы, а бессилия.

Воля скреббера треснула и я проник в его сознание, посылая мыслеобразы. Одна за одной, перед его глазами вставали картины жутких смертей элитных тварей, враждебных рейдеров и даже одного младшего собрата. Он знал, что такое страх — прочитал в сознаниях своих жертв, но впервые он почувствовал его сам.

Ветры, каждый поток которых отточен до бритвенной остроты и несёт волю сеющего жизнь, сдирали с него плоть, заставляя выть всё громче. Ему хотелось сжаться до маленькой мухи, которую потоки ветров не заметят, и улететь туда, куда воля его жуткого собрата не дотягивается. Вновь уйти в тень, стать как можно незаметнее для путников.

Однако его воля, его собственное «Я», истончались с каждой секундой этой неравной битвы разумов и он уже не мог никуда убежать. Дары отказывали, свои силы уходили на постоянную регенерацию под воздействием атмосферы собрата.

Найдя скреббера раненым посреди поляны в двух кластерах от того, где мне пришлось расстаться с отрядом, я стал осматривать гиганта. Массивная туша его сочилась чёрно-желтоватой кровью, а головогрудь вздымалась при вдохе и выдохе.

Чувствуя силу, исходящую от него, я вдруг понял, что победил только из-за ошибки монстра. Из-за его самонадеянности и веры в собственные силы.

Уже занеся палку-клинок для последнего удара, я услышал в голове вопрос: