Удача любит смелых

Когда автомобиль тронулся, я расслабился. Откинулся на сиденье и прикрыл глаза, вспоминая прошедшую гулянку. Да, оторвались мы тогда славно, даже несмотря на драку у озера и хамское поведение зазнобы Олега. Наелись горячих, ароматных, истекающих мясным соком шашлыков, салатиков, потанцевали с девчонками, выпили хорошего вина. Марина, правда, сидела надутая в стороне. Ей уделять внимание, после произошедшего, никто особо не рвался. Девчонки подчеркнуто игнорировали, парни предпочитали общаться с подругами и друг с другом. Только десантник пару раз пробовал что-то втолковать. А я славно потанцевал с Евой. Хитрец Ашот специально кассету с романтическими советскими песнями подобрал.

Теплая волна воспоминаний нахлынула неожиданно. Я даже прикрыл глаза и откинулся на сиденье, воссоздавая до мельчайших деталей картинку летнего субботнего вечера…

Солнце, оранжевым кругом медленно уплывало за горизонт. Рядом качались, обнявшись под музыку Ашот с Валей и Сергей с Наташей. Я глядел в бездонные синие глаза с длинными пушистыми ресницами, частично спрятанные за длинной белоснежной челкой, нежно обнимал ладонями стройную девичью талию, аккуратно сжимал пальцами хрупкую девичью ладошку, а над двориком плыл бархатный проникновенный голос неизвестного певца, исполняющий бессмертный хит Геннадия Старкова:

А ты опять сегодня не пришла.
А я так ждал, надеялся и верил.
Что зазвонят опять колокола, колокола
И ты войдешь в распахнутые двери.

Перчатки снимешь прямо у дверей.
Небрежно бросишь их на подоконник.
Я так замерзла скажешь обогрей, ты обогрей
И мне протянешь озябшие ладони.

И я возьму, и каждый ноготок
Перецелую, сердцем согревая.
О, если б ты ступила на порог, на мой порог
Но в парк ушли последние трамваи…

Глава 21

Звонок истошно заверещал, действуя на нервы. Я поморщился. Что-что, а делать звонки в Союзе умеют. Такие душераздирающие визги игнорировать при всем желании не получится.

— Хватит, — попросил Дениса. — Эта какофония мертвых из могил поднимет.

— Како, что? — любознательно поинтересовался афганец, продолжая держать палец на выпуклой кнопке, утопленной в квадратное гнездо.

— Не важно, — отмахнулся я. — Просто перестань воспроизводить эти тошнотворную симфонию. Тем более, что хозяин уже сюда идёт.

Денис убрал палец с кнопки звонка, прислушиваясь к легким шагам за дверью. Глазок на деревянном полотне на секунду посветлел, потом опять потемнел, злобно заскрежетал замок и дверь распахнулась.

На пороге стоял крепкий высокий блондин лет 30-ти, в спортивных штанах «адидас» и черной майке, облегавшей сухое широкоплечее тело, перевитое канатами рельефных мышц.

«Интересно, парни, вроде говорили, что ему сороковник, а выглядит на тридцатник не больше, а так истинный ариец, настоящая белокурая бестия», — мысленно восхитился я, с интересом рассматривая хозяина.

На Дольфа Лунгрена чем-то похож. Такой же волевой профиль с мощной квадратной челюстью, холодные глаза, треугольный торс с сухой, выпуклой мускулатурой, жилистые руки с мощными предплечьями.

— Привет, Герман, — улыбнулся Сергей.

— Здравствуйте, товарищ капитан, — браво козырнул, вытянувшийся в струнку и светящийся от радости, Денис.

— Привет, ребята, — улыбнулся блондин, обменялся рукопожатиями и поочередно обнялся с опером и афганцем.

— Наш боевой командир и тренер — Герман. А это наши друзья и товарищи по работе. Наш руководитель Михаил. А рядом с ним Олег — бывший десантник и спортсмен, КМС по боксу, — представил нас друг другу Сергей.

Я пожал железную ладонь блондина. Герман искоса кинул быстрый взгляд на большой пакет в лапе десантника, который тот перехватил в другую руку, но ничего не сказал, повернулся и поздоровался с ним.

Затем капитан, отступил от порога, сделав приглашающий жест ладонью:

— Проходите, ребята.

Оказавшись в холле, я с любопытством огляделся.

Справа от входа висело зеркало, слева — небольшая полочка для обуви, дальше шкаф для одежды. Напротив — пара книжных полок. Два выхода, в единственную комнату и коридор.

— Снимайте обувь и заходите в комнату, — напомнил хозяин.

Первым прошел я. И замер, рассматривая окружающую обстановку. Посмотреть действительно было на что. В углу на тумбочке раскинулась статуэтка сидящего в позе лотоса позолоченного Будды. По бокам от него, сияя блестками, возвышались две свечи. Перед божком выстроились несколько слонов, уменьшающихся по типу матрешек. Напротив, на горизонтальных растяжках повисла круглая груша. За ней на коврике-подстилке разбросаны гантели, булавы и ещё какие-то непонятные снаряды. Под ногами скрипели и пружинили татами, занимающие половину пола.