Удача бродяги: Рядом, но не вместе

Вернула ли? Я посмотрела на Нордвелла, мысленно дорисовывая ему опереточную шляпу с пером, кожаную жилетку и абордажный меч. В конце концов, в истории цивилизации бывали не только космические пираты. Верней вот как раз космических пиратов-то в чистом виде и не было.

…и серьгу в ухо. Золотую. Из монеты.

– Для пирата, – сказала я, – вы слишком филантроп. Шеф Ларди вообще считает, что вы – тайный агент то ли какой-то корпорации, то ли иностранной спецслужбы.

– Родригес, да у вашего шефа фантазия почти такая же буйная, как у вас.

– Почему вы вмешались? Какое вам дело до меня и моей семьи?

– А вам что-то не нравится?

– Мне не нравится, когда я чего-то не понимаю. Вас я не понимаю.

– А скажите, Родригес. Вы бы что, на моем месте поступили как-то иначе?

– Я на своем месте, – пробурчала я. – А вы – на своем. Или это не вы в розыске за мародерство?

Да, некрасиво прозвучало. Даже грубо. Получилось, как будто я подозреваю его в трусости или еще в чем похуже. Какой пират это снесет? Кажется, следовало быстренько извиниться. Но я не успела.

И разозлила я его всерьез.

Отвернулся от солнышка. Встал между мной и горизонтом, смерил желтым яростным взглядом от макушки до пальцев ног. Я видела, как у него раздуваются ноздри, и знала, что вот сейчас он меня с полным правом может скинуть за борт.

Но в некоторых вопросах мы с мамой очень похожи. И я не отвела взгляд.

Несколько секунд я изучала очень близко злые желтые глаза, но мне не было страшно. Потому что я видела, каким его взгляд был в ночь нашего знакомства. Я знала, какого Нордвелла надо бояться.

Он вдруг усмехнулся. Поднял руку, и пальцем провел по ракушкам у меня на груди. Амулет. Опять я про него забыла.

– Он ваш, я сейчас… надо было сразу отдать.

Попыталась снять «удачу бродяги», чтобы вернуть законному владельцу, но у владельца на этот счет оказалось свое мнение. Он перехватил мои руки и все с той же полуулыбкой-полуухмылкой сказал:

– Нет уж, пусть у вас остается. Вам сейчас нужнее.

Мне так мне: в амулетную удачу я не верю, а ожерелье симпатичное.

– Родригес, у вас есть подружка? Или друг? С которым вы могли бы поговорить, и который бы вас выслушал? Полиция вам непременно назначит психолога, так положено после всяких подобных инцидентов, но психолог, это не всегда то, что нужно.

Я подумала, что в кампусе у меня было довольно много подруг и приятелей, но в каникулы их где сыщешь-то? Зато сразу вспомнился Джо Мартинес.

– Да. Есть, конечно.

– Вот и хорошо. Как только все утрясется, сразу встретьтесь с ней. Поговорите. Расскажите ей все, что не готовы рассказать посторонним или родным. Сможете?

Я кивнула. Мои мысли были в этот момент заняты тем, что Нордвелл как поймал мои руки так и не выпускал их. И от его рук моим было тепло. И возмутительно уютно.

– Вот и славно.

– Почему – Родригес? Вы же знаете, как меня зовут. Я говорила.

– Говорили – роботу у Ашота. Не мне.

Я попыталась поймать его взгляд, но куда там. Он смотрел мне за плечо, на восток, где небо потихоньку начинало темнеть. Туда, где постепенно растворялся в волнах пенный след лодки.

Зато на западе, прямо под солнцем, в золотистой дымке показались берега Коста-Кристалл. Совсем недолго осталось плыть.

– И пообещайте мне еще одну вещь.

– Что?

– Держитесь подальше от Переса. И от меня держитесь подальше.

– Столько добрых напутствий, сдохнуть можно.

Я осторожно, хоть и не без сожаления, высвободила ладони и поспешила вниз.

Как будто мне мамы мало раздавать полезные советы и предостерегать от плохих парней.

Эск экстренной помощи мы заметили, еще не причалив. На последних метрах Нордвелл сам взял управление и подогнал лодку почти вплотную к участку берега, где уже ждали врачи. Они сами поднялись на борт, сами переложили на носилки и унесли Луиса. Мама улетела с ним вместе. Я, подумав, осталась, предварительно уточнив, где смогу завтра навестить родных.

Снова связалась с шефом Ларди, объяснила ситуацию. Шеф глядел на меня не просто синей глубинной рыбой, а глубинной рыбой, слегка подвяленной на солнце – ему явно было нехорошо.

Он поделился неутешительными новостями. Наш дом на Эсмеральде сгорел полностью. Прибывшие агенты трупов на острове не нашли, но нашли пятна крови по всей территории. По ДНК сразу установили личности и сейчас собирают данные о них. А на Фелице кто-то попытался убить Алваро Переса. Но пострадал только секретарь.

Федеральные власти закрыли телепорты. Начались глобальные проверки и на планете и в орбитальном городе.

Моим родителям выделили персональную охрану и как только появится возможность, их спрячут так, что никто не найдет, даже если будут точно знать где искать. Если я хочу, мне, кстати, тоже выделят охрану и препроводят на секретный адрес для последующего инструктажа и отправки в страшно секретное место пережидать события.