Учительница

Оля легла на кровать, думала, вспоминала. Итак, он пришел, ее час, — полтора года она терзалась в одиночестве, теперь его черед — он заболел любовью. Боже, сколько она ждала такого письма, таких слов, одно из них — любое — сделало бы ее навсегда счастливой. Не глупи, Оля, это ведь твоя любовь, другой не было, не отвергай ее только потому, что на первом шагу споткнулась. Сама же говоришь, со многими это бывает, не надо быть нетерпимой.

— Нет, Оля, — сказала она себе вслух. — Где же нетерпимость? И не в ребенке одном дело. Но только не нужны тебе эти его чувства — даже сейчас он не думает, что было с тобой, что могло быть с тобой.

Она вслушивалась в свои слова, удивлялась — она была иной, чем думала о себе. Нет, в самом деле, куда подевалась та глупая, боязливая, то беззаботно веселая, то плачущая девчонка? Это не она, та, что сейчас лежит на постели, — строгая, спокойная, рассудительная — такой ее не узнают, она сама себя не узнает. И самое главное: она так любила, так жила своей любовью — где любовь?

ГЛАВА ШЕСТАЯ УГАРОВ

1

В школу ворвался Ядне Нонне и закричал: «Самолет!» Старшие классы закончили занятия, малыши, начинавшие позднее, еще сидели. Оля поспешила наружу. Самолет сел прямо в тундре, у самого становья. Из него вышли три человека и пошли в правление. Оля направилась туда же, а ребята помчались к самолету. В правлении собрались все находившиеся в стойбище бригадиры и охотники, сам Селифон принимал гостей. Он радостно закивал Оле, представил ей приехавших. Первый, высокий, худой, со строгим лицом в пенсне, вежливо проговорил: «Николай Александрович Угаров», — и мягко пожал руку. Второй, плотный, с заросшим волосами лицом, с силой дернул Олину руку, ухмыльнулся, сказал весело: «Ергунов, по имени — Мишка, назван за сходство». Все рассмеялись, он вправду походил на медведя. Третий был летчик, Свиридов, этому Оля дружески кивнула — они познакомились в Дудинке, там Свиридова знал каждый мальчишка.

— По твоей части, Ольга Иванна, — наука, — сказал Селифон важно: — Помощи просят, товарищи геологи. Нужно помочь — так думаю.

Угаров рассказал суть своей просьбы. Довольно давно, до войны, в Норильск доставили слюду, кусок породы — вот этот. Угаров вынул из сумки тускло поблескивающий камень, положил его на стол, чтоб все видели. Камень, был увесист, от него отламывались тонкие, удивительно прозрачные лепестки, казалось, взяли много таких чешуек и спрессовали их в один кусок. Угаров продолжал. По описанию породы найден где-то за Хатангой, на южных отрогах плато Бырранга, — примерно район их становья. Более точно установить трудно, описание сделано со слов кочевого якута, от него и камень получен. Нужно было, конечно, поехать с тем якутом на место находки — этого почему-то не сделали. И вообще было не до слюды, началась война — разведчиков не хватало для руды и угля. Сейчас вспомнили об этом куске слюды, он, Угаров, возглавил поисковую партию. По плану им отведено на разведку одно это лето, один бесснежный период, придется торопиться, снегу нет на этих широтах только три месяца. Что ему нужно от колхоза? Оленей ездовых — первое. Палатку — меховой балок — они поставят в самом становье. С питанием еще ничего, имеются консервы, мука, сахар, он просит помочь топливом и мехами для постелей. Вот, пожалуй, и все. Еще человека, который хорошо знает окрестности, — пособить советом.

— Каждый охотник знает окрестности, — заметил Жальских, он тоже пришел на совещание с геологами. — Я, например, на сотню километров пасти и капканы ставлю. А лучше всего, конечно, наша учительница знает, она со своими ребятами каждую долинку тут исходила.

Угаров обернулся к Оле, снова вежливо ей поклонился. Жальских продолжал, с сомнением рассматривая камень:

— Что-то таких у нас не встречалось, думаю, не выйдет у вас поиск. Соврал ваш якут — из другого места привез.

Угаров с холодной учтивостью возразил:

— Вот это и надо проверить — насколько перспективен ваш район.

Селифон прервал их спор, он испугался, что геологи могут послушаться Жальских и уехать. Олени — пустяки, он выделит две хорошие упряжки. С людьми хуже, много колхозников ушло с плодовым стадом, две охотничьи бригады отправились на Таймыр и океан — промышлять дикого и гуся. Кое-кого, конечно, надо будет выделить — на время, пока не уйдет последний аргиш. И пусть товарищи геологи не стесняются, колхоз снабдит их свежим мясом, дров тоже много заготовлено — можно брать.

— Вот и прекрасно, — сказал Угаров, вставая. — Теперь мы пойдем ставить наш балок.

Они вышли на улицу все вместе. Селифон отправился с геологами к самолету, они оживленно беседовали. Оля возвратилась к себе — продолжать занятия. Но детей не было, она разыскала Аню и послала ее за малышами — Аня тоже пропала. Оля вышла на крыльцо, хотела сама отправиться к самолету, на поиски учеников. К ней подошла Вера.

— Можно мне поговорить с вами, Ольга Ивановна? — спросила она несмело.