Учитель вранья

Таська осталась в такой кромешной темноте, что даже перестала понимать, где верх, где низ. (Она-то рыбы за ужином поела маловато.) Даже воздух от темноты казался густым и трудным для дыхания. Девочка стала шарить руками вокруг, чтобы нащупать стенку – она должна была быть где-то близко. Но в темноте всё будто растворилось. И даже ступеней под ногами она больше не чувствовала – впереди был ровный пол.

– Мама! Мамочка! – зашептала Таська сначала тихо. Потом погромче. Потом почти во весь голос: – Мамочка!

Но даже голос её глох в темноте, как в чёрной вате. Вот когда стало по-настоящему страшно. Так бывает только во сне, когда перестаёшь понимать, что с тобой происходит и что получится от следующего твоего движения.

Она всё шарила в темноте пальцами и наконец нащупала какие-то сырые камни или кирпичи. Таська пошла на ощупь вдоль этой стены, осторожно поднимая ноги, чтобы не споткнуться о ступени. Но никакой степени не оказалось – наверно, она пошла не в ту сторону. Рука наткнулась на угол – Таська свернула вдоль него. Потом – так же, на ощупь – дошла до следующего угла. Потом до следующего.

Иногда ей казалось, что она идёт по какому-то запутанном лабиринту, а иногда – что ходит всё в одном и том же четырёхугольном чуланчике без дверей. Серые кирпичи сменились гладким сухим деревом, потом как будто фанерой, потом чем-то ещё, непонятным на ощупь. Наконец ей стало совсем страшно. Она остановилась, готовая уже разреветься, пнула носком сандалии в стену…

И вдруг… Сколько раз в этих историях встречается слово «вдруг»?.. Но что же делать, если многое и в обычной жизни случается именно так, внезапно? Разве что написать вместо «вдруг» «внезапно»?.. Таська ждала, что от удара ноге станет больно, тут слёзы сами собой и брызнут. Внезапно… неожиданно… одним словом – вдруг её сандалия прошла сквозь стену, как будто та была не из кирпича, а из картона или из плотной бумаги. В тонкую щель прорвался острый луч света, вонзился в землю возле второй Таськиной ноги и затрепетал, как стрела.

Таська наклонилась, руками расширила щель (стена в самом деле оказалась картонной) и заглянула в неё. Она увидела угол комнаты, внизу, под ногами, огромный стол без скатерти с четырьмя деревянными стульями вокруг, ещё ниже – натёртый блестящий пол. Просунула в дыру ногу – нога не достала до стола. Пришлось повернуться спиной, придерживаясь руками. Таська осторожно спустила в дыру обе ноги, спрыгнула на стол, оттуда слезла на пол и огляделась.

За её спиной, невысоко над полом, висела большая картина в золочёной раме. На картине был нарисован мышиный праздник. Нарядные мыши в юбочках, штанах и шляпах танцевали и пировали в огромном зале, украшенном флагами и фонариками. Из бочки на колёсах лился в кружки красный сок. А вход в зал представлял собой огромную чёрную дыру с оборванными краями – это была та самая дыра, через которую только что вылезла Таська, но так похожая на нарисованную, как будто была тут всегда.

Из соседней комнаты донёсся звук, похожий на мурлыканье. Она осторожно прошла к двери, выглянула – и увидела кота.

Кот был большой, чуть не с Таську ростом. По гладкой шерсти его были нарисованы крупные голубые цветы с бутонами, зелёными стеблями и листьями. На голове расшитая тюбетейка, на лапах тапочки с когтями. Он сидел в кресле, спиной к Таське. Перед ним стояло большое зеркало. Кот смотрелся в него и заплетал в косички усы.

Должно быть, в этом зеркале отразилась и Таська – Кот бесшумно повернулся к ней. Некоторое время они смотрели друг на друга.

– Привет, – сказал наконец кот. – Что, в гости пришла?

Он, казалось, совсем не удивился появлению у себя в доме незнакомой девочки. Но куда удивительней было, что Таська ничуть не удивилась, услышав, как он разговаривает. И если она не могла сразу в ответ ничего вымолвить, так это просто от растерянности. Только смотрела на него во все глаза.

– Что, нравится? – спросил кот в тапочках и с удовольствием скосил глаза на свою раскрашенную шерсть. – Узорчик сам придумал. Хочешь, дам срисовать?

Таська отрицательно покачала головой, а вслух наконец сказала:

– Зачем?

– Не знаю. Многие просят. А чего ты хочешь?

– Ничего.

– Да ладно, ты не стесняйся. Я же знаю, сюда все приходят как будто в гости, а на самом деле что-нибудь попросить. Потому что этот дом уже превратился в Дом Интересных Вещей и Развлечений. Игрушек здесь знаешь сколько? Больше, чем в любом магазине. Одних кукол четыре тысячи шестнадцать. Или даже больше. Давно не пересчитывал. И посмотрела бы ты, какие все чистенькие, как аккуратно сидят на местах! Не то что у некоторых детей. Потому что ими никто никогда не играл.

– Зачем же они вам? – немного осмелела Таська.

– А, достались от прежнего хозяина. Он собирал игрушки и всякую всячину, выпрашивал в подарок ко дню рождения или брал просто так. Всё копил. А играть жалел, боялся, чтоб не испачкались. А я – пожалуйста, всем даю.

– Ой! – охнула Таська и тут же прикрыла рот рукой.