Учитель Истории

— Что за леска? — отозвался я, прекращая бесплодные попытки вызволить свой инструмент, который запутался в мерзлых корнях росшего наверху дерева и наотрез отказывался выпутываться обратно.

— Не знаю… Я чуть не споткнулся! Иди сюда, посмотри.

Бросив ставшую бесполезной палку, я направился к нему, по пути извлекая из кармана запасной фонарь. В основном уже почти сели батарейки. Мелькнула мысль: «Этих хватит максимум на час».

— Что там у тебя?

В ответ раздался еще один удивленный возглас Жени:

— Она тянется к середине реки! Не поддается… Вмерзла в лед, наверное. Кто мог ее здесь оставить? Для рыбалки место не самое подходящее…

Я вдруг почувствовал, как кровь бросилась мне в лицо, и стало жарко, как в тропиках.

— Стой! — возопил я не своим голосом — Не трогай ее!

— Почему? — удивился он, продолжая теребить треклятую леску.

— Просто не трогай! Отойди!

— Хорошо, сейчас… Ой, еще одна… Я растяпа, пропустил…

И в ту же секунду между нами возникло нечто. Я не успел даже попрощаться с жизнью, а в том месте, где только что было гладкое, ровное пространство, в одну секунду вырос грязно-серый тускло мерцающий ледяной столб. Брызнула острая, как тысячи иголок крошка, ударила по лицу, по глазам. Уши заложило, казалось, барабанные перепонки вот-вот лопнут от чудовищного напряжения, к которому их никто никогда не готовил. Я потерял равновесие и нелепо завалился на спину, подсознательно ожидая болезненного удара о твердую поверхность… Но вместо этого я рухнул в воду!

Обжигающий поток подхватил мое беспомощное туловище и потащил за собой, туда, где в пене внезапно нахлынувших брызг хищно блестела ледяная кромка. Она уже была близко, всего в нескольких шагах. Угодить под нее, быть затянутым беспощадным течением под лед — это же верная смерть.

Смерть.

Короткая, как пистолетный выстрел, мысль тут же вытеснила все прочие и заставила мое безвольное тело ожить и рьяно замолотить по воде ногами и руками в отчаянной попытке спастись. Если не справлюсь, думать будет некому, мечтать будет некому, ругать Женю будет некому. И Вера… Я больше никогда не увижу Веру.

Нет! Борись! Рви, хватай, подминай! Режь пальцы об острые льдины, выворачивай суставы, хватаясь за болтающиеся наверху травинки, терпи этот сводящий мышцы, невыносимый холод… Выживай! Иначе все (все!), что ты сделал за свою недолгую жизнь, окажется напрасным. Ибо тебя в этой жизни уже не будет.

Рывок, гребок… Тянет на глубину! Неужели усилия напрасны, и я обречен? Но в ту же секунду мои ступни уперлись во что-то мягкое, податливое и вязкое. Я попытался уцепиться за это «что-то», яростно забарахтался… И встал на ноги! Сила течения тотчас ослабла, практически сошла на нет. Воды было меньше, чем по пояс.

— Да хранит Господь мелководье… — одними губами прошептал я сквозь звон в ушах и только сейчас спохватился. — Женя! Женя! Где ты?

Вместо крика получился хрип.

— Я здесь, — раздался из-за спины голос, глухой и тихий, словно из потустороннего мира.

Я резко обернулся, едва не потерял равновесие. Женя стоял совсем близко, на расстоянии вытянутой руки. Лицо его было похоже на нечеловеческую маску, плод фантазии больного гримера.

— Ты в порядке? Надо выбираться!

— Я хотел поймать тебя… Не успел. Не успел поймать…

— Ничего страшного. Я и сам не успел бы. Давай наверх!

Слова давались тяжело, через силу.

— Ты бы успел… А я… А я… Я тянулся к тебе…

— Женя, твою мать! Не время сейчас причитать, как бабка! Выбираемся отсюда, говорю!

— Да… Ты прав, выбираемся. Очень холодно…

Он схватил меня за плечо и помог выбраться на мелкое место у самого берега, где воды было по щиколотку. Затем я точно так же помог ему. Похоже, когда проломился лед, Женя, в отличие от меня, смог устоять на ногах и не попал в объятия смертоносного потока. Как у него это получилось, я так и не понял, но факт: волосы его были совершенно сухими. В отличие от моих.

— Спа… спасибо. Давай скорее наверх… Пока мы тут не вмерзли в лед… Как «Челю… Челюскин».

Пальцы рук отказывались слушать. Оглушенный взрывом я первое время вообще плоховато соображал, что происходит, и действовал скорее на рефлексах. Сейчас же, с «включением» головы, стали «выходить из строя» остальные органы. Я протянул руку, схватился за свисавшую сверху растительность и попытался подтянуться. Безуспешно. Задубевшие конечности отказывались сгибаться, словно вместо живой руки у меня была пластмассовая имитация.

— Я подсажу тебя, — заявил Женя и, не успел я опомниться, как вознесся над высотой своего роста. Откуда у этого субтильного паренька такая сила? Я же откормленный лось…

— Еще чуть выше… Тут дерево, достать бы до него… Еще чуть-чуть… Еще… Готово! Я держусь!

Зацепившись локтем (пальцы не слушались) за тонкий ствол растущей на самом краю обрыва молодой березки и бешено орудуя ногами, я в итоге смог выкарабкаться из оврага. Тут же распахнул промокшую насквозь сумку (походная, блин, непромокаемая!), извлек оттуда напитавшуюся водой и уже начинавшую твердеть веревку, сбросил конец вниз.