Учитель и его время

А в районе Академии царила обычная для этих мест суета. Кафедра госпитальной терапии, куда он намерен был поступить, располагалась в областной больнице, и для того, чтобы пройти туда, нужно было пересечь площадь Ленина перед финляндским вокзалом. А это всегда – встречный народ с электричек, магазины, привокзальные ларьки… Финляндский вокзал имел тогда и статус, и вид пригородного – с узкими перронами и старомодными фонарями на столбах…

По сравнению с первыми послевоенными годами город изменился к лучшему: были убраны развалины, размечены улицы, покрашены решетки парапетов мостов через Неву, шло строительство метро. Заводы работали, поглощая огромное число рабочих у своих проходных. Но народ жил бедно. Многие из вернувшихся эвакуированных и фронтовиков ютились по коммуналкам, так как их дома были разрушены в блокаду. Не исчез еще «голодный синдром», хорошо известный блокадникам, у многих сохранились последствия алиментарной дистрофии.

Экзамены закончились, и было объявлено о зачислении в адъюнктуру. В октябре адъюнкт Гембицкий приступил к работе. Это была победа и закономерное свидетельство его профессионального и человеческого роста.

В этот период он побывал на сборах в Красном селе. Строгий распорядок, стрельбы, полевые занятия… Запомнился сам лагерь – традиционное место подготовки десятков поколений слушателей Академии еще с дореволюционных времен. Запомнился и прекрасный вид, открывающийся из лагеря на город Красное село… Эти места для любого, кто учился в Академии, – святые.

Командование и профессура Академии за эти годы заметно изменились. В отставку отправили начальника Академии генерал-полковника Л. А. Орбелй. Этот пост в последующем занимали генералы Столяров, Еланский, Завалишин.

Знаменитого профессора М. И. Аринкина, в свое время первым в мире предложившего метод стернальной пункции, сменил профессор В. А. Бейер, профессор Д. О. Крылов уступил заведование кафедрой Н. С. Молчанову. Была создана кафедра военно-полевой хирургии (проф. С. А. Банайтис). Фронтовики постепенно занимали ведущее положение в руководстве кафедральными коллективами, и это было закономерно.

Клиника госпитальной терапии после недавнего возвращения из Самарканда размещалась в четырех терапевтических отделениях (на 150 коек) областной клинической больницы. Это было огромное 7-этажное здание на улице Комсомола, где разместились более десятка отделений, в том числе детское, урологии, – травматологии, нервных болезней, глазных и т. п. Сюда поступали больные с самыми тяжелыми и диагностически сложными заболеваниями из стационаров Ленинградской, Псковской и Новгородской областей. Это отличало ее от городских больниц. Учитывая неизбежный элемент эвакуации больных из районов, это придавало ей значение многопрофильного фронтового госпиталя.

Еще до выбора и обсуждения темы диссертационного исследования Гембицкий включился в клиническую работу. Палата на 8 довольно сложных больных, участие в обходах, консультации в отделениях, дежурства по больнице. На кафедре клинический эквивалент сотрудника значил очень много, все остальное дополняло его. Особенно трудными были дежурства. Хирурги дежурили бригадой, а терапевт был один. Приемный покой и все 7 этажей. Из разных отделений зовут и зовут дежурного терапевта: от эпилептического статуса в неврологическом отделении до желудочного кровотечения в хирургическом, не считая собственной терапевтической клиники… За ночь выматывался, надо было еще все записать. А после дежурства – свои больные. Потом – библиотека и домашние заботы. Жили на частной квартире, жена работала, дочка готовилась идти в первый класс… Нужно было учиться распределять свои силы, и это постепенно стало нормой.

Конечно, лечебная работа не была для него чем-то новым после Уссурийского госпиталя, но сложность патологии, ее возрастной диапазон (преобладание больных старших возрастов, большая частота ишемической болезни сердца, гипертонической болезни – не армейской патологии) предъявляли дополнительные требования к клинической подготовке.

Важно, что появилась возможность гласного обсуждения больных, у которых имелись принципиальные особенности. Эти вопросы выносились на клинические обходы и кафедральные конференции, что прививало навыки продуманной аргументации и участия в публичной дискуссии. Прежде, в Уссурийском госпитале такой практики не было. В клинике обсуждения были регулярными. Они привлекали до 30 врачей из больницы, из других клиник, из госпиталей, ну и, конечно, слушателей. Проводил обходы сам Николай Семенович, он же вел конференции, стимулируя выступления молодых врачей. Эту школу прошел и адъюнкт Гембицкий.

Клиническое разнообразие больных требовало и разнообразной литературной подготовки. Началось библиотечное «застолье», ставшее системой на всю жизнь. Это не позволяло замыкаться в узких диссертационных рамках.