Ученица чародея

– Пожалуй, мадам, вы правы, во мне что-то определенно не так. Как минимум – эта странная способность целить. А вы бы перестали сердиться. Кровь у вас в висках так и клокочет. Того и гляди случится апоплексический удар, а воскрешать я не умею.

Мадам Рашаль кивнула как-то неопределенно и, еще испуганная за детей, осмотрела Жу-Жу и Клодин. Поставила ту, что постарше, на пол и пробормотала:

– Святые мощи! Я же своими глазами ожоги видела… Как они исчезли?

– Уж явно не вашими молитвами, мадам, – сердито подала голос мадам Тэйра. Когда она появилась, даже не знаю.

– Некоторые вещи, маман, объяснить нельзя, – добавил Этьен, приходя, наконец, в себя. Он встряхнул мокрыми вихрами, подошел ко мне и обнял за талию. Посмотрел на меня, перевел взгляд на мать: – По правде говоря, не только в Абели, в нас обоих все не так. Еще вопрос: в ком больше. Отец постарался. Ты, мама, не все обо мне знаешь. А вот Абели знает и не боится. Любая девица, какую б ты ни нашла для меня, убежала бы, крестясь и вопя. А Абели меня из самого пекла вытащила, от инквизиторов спасла. И если вообще я женюсь в этой жизни, то только на ней. А на ее дворянских родственников чхать я хотел! Сами не отдадут, украду – и точка.

Фиолетовое облако над ним засияло ярче обычного. Я невольно улыбнулась: «Мой Тити, какой же молодец! А я еще сомневалась! Милый».

Матушка закусила губу – похоже, бедная женщина не могла все переварить разом. Клодин заерзала – ей надоело сидеть на руках у матери. Жу-Жу, щедро пустив слюни, заулыбалась и потянулась ко мне.

Мадам Рашаль оглянулась на чудом исцеленных девочек и вздохнула, сдаваясь:

– Коли так…

– Благословите, матушка, – склонил Этьен голову и легонько подтолкнул меня.

– Мадам, я люблю вашего сына и всегда буду ему верна, – пообещала я и низко поклонилась.

– Ой, да куда ж вас девать, – снова вздохнула женщина, поставила на пол Клодин, раскрывшую рот от любопытства, а Жу-Жу передала мадам Тэйра. На лице мадам Рашаль еще было написано сомнение и беспокойство, но она все же нас перекрестила: – Благословляю… Но если что, – она посмотрела на меня в упор, словно дуло мушкета наставила. И без слов стало понятно: из-под земли достанет и убьет сковородкой. – В общем, мадемуазель Абели, хороши вы мне будете ровно настолько, насколько будете любить моего сына. Ни на пус меньше, ни на пус больше.

– В таком случае вам придется любить меня безоглядно всю жизнь, – улыбнулась я.

Мадам Рашаль внезапно улыбнулась в ответ, Этьен весело расхохотался, а Клодин запрыгала, хлопая в ладоши и горланя на весь дом: «Тити женится, Тити женится!»

* * *

Увы, свадьбу пришлось отложить. Мадам Тэйра настояла на том, чтобы мы ограничились помолвкой.

– Если последствия вашего с Этьеном необдуманного поступка не проявятся раньше, – заявила она, – то неплохо бы подождать до венчания год, как принято.

Мадам Рашаль с радостью подхватила:

– Хоть что-то, как у людей!

Они обе так пылко говорили об этом за завтраком, на который по случаю торжественного события кухарка испекла бисквит с кремом, что Этьен, пожав плечами, согласился:

– Хоть год, хоть два. Куда я денусь? – и подмигнул мне, ободряя.

Мне безумно не нравилась перспектива ждать целый год, и вместо радостного возбуждения, которое случается у всех невест, я загрустила. Перед звездами и Богом я уже была Этьену женой, так зачем же тянуть, чтобы стать ею в глазах людей?

Мадам Тэйра, конечно, беспокоила только миссия с камнем, пусть она и молчала об этом. Мое сердце снова кольнуло неприятное ощущение, что меня используют. Вежливо откланявшись, я вышла из-за стола.

В саду под ивами дурные предчувствия захлестнули меня с еще большей силой. Я достала рубин из мешочка. Все такой же, с разросшимся черным пятном и сетью трещинок в центре, будто красное ноябрьское яблоко с громадной червоточиной.

Я стиснула зубы: мой род, маман, Моник, ее малыши, Этьен, даже его крохи-сестры, все зависят от этого проклятого камня! Почему? И впервые мою душу охватили сомнения – отчего же судьба других семьей протекает как-то сама собой, без магических рубинов? А наша связана с ним? Правда ли это? Хотелось размахнуться и швырнуть камень в траву.

Кто-то коснулся моего предплечья. Я обернулась. Быстро же пришла за мной старуха.

– Я тебе добра желаю, Абели, – сказала мадам Тэйра, заметив неладное в моем взгляде. – Не обижайся на старуху. Помни, прав у жены немного, а Этьен слишком молод и горяч, чтобы распоряжаться вашими жизнями разумно. Пусть мудрости наберется, хоть на грамм больше, а все польза. Замужество, девочка моя, – это не только поцелуи и плотские утехи. Это всю жизнь вместе, что бы ни случилось, в горе и в радости.

– Знаю, – буркнула я.

– Ничего ты не знаешь! К замужеству готовой надо быть. К тому же богатая невеста куда лучше, чем сиротка-бесприданница. Разве только ты хочешь оплеухи получать от свекрови и пресмыкаться…

– Не хочу! Но ведь мы уже провели ночь вместе, – хмурилась я. – Я люблю его. И он поклялся. Как же теперь жить невенчанными? Что люди скажут?