Ученица чародея

Я зарделась от удовольствия. Ну ее, вредную тетку с ее наследством. Тьфу на них всех, с их титулами и экивоками. Сейчас мне ужасно хотелось сидеть где-нибудь в тихом домике у окошка, вышивать салфетку и ждать, когда Этьен вернется домой. К нам домой… Я унеслась в мыслях далеко. Будем ли мы жить с его матушкой? А какая она? А сестрички, наверное, совсем малышки. Люблю деток! И с его матушкой мы наверняка поладим. Я ведь со всеми лажу. Кроме короля Савойи…

Мне представилась скромная церемония в сельской церкви, я в искусно вышитом платье с букетиком фиалок и Этьен, такой красивый, как сейчас, только одетый. Словно живые в моем воображении появились улыбающиеся сельчане, пронесся запах свечей и ладана, звуки старого органа. Ах, вот сейчас почтенный кюре объявит нас мужем и женой, и мы поцелуемся…

Я размякла от счастья, забыв обо всех невзгодах, и голос мадам Тэйра прозвучал резко, как гром среди ясного неба:

– Не позволишь? А кто ты ей такой, Тити, чтобы запрещать?

Я замерла, ожидая, что он ответит: «Возлюбленный? Жених?» Но вдруг услышала спокойное:

– Никто.

Этьен пожал плечами, и это «никто» загорчило в моей душе, будто прогорклый орех.

* * *

«Ах, так? – насупилась я. – И кем же он тогда меня видит – приживалкой или содержанкой? Экий благодетель! Хочет взять влюбленную сиротку-бесприданницу из жалости? Ну, уж нет! Лучше родную тетку потерпеть и получить законные несколько тысяч ливров годового дохода, чем ждать, когда в один прекрасный день он или его мать передумают и выставят меня на улицу, как папа́ маман. Конечно, она сама была виновата, но я на те же грабли наступать не стану. Пусть сначала женится, а потом решает!»

– А мое мнение никому не интересно? – спросила я и встала из-за стола. – Камень выбрал меня. И да, я хочу получить, наконец, титул и состояние, положенные мне по праву рождения. Поэтому я еду в Париж.

Этьен внимательно посмотрел на меня, словно увидел нечто такое, чего раньше не замечал. И я поспешила добавить:

– От помощи и компании не откажусь. Наверное, уже сейчас нужно определиться, кто куда едет. Вы, мадам, вернетесь или поедете с нами?

Прабабушка вздохнула и махнула ручкой:

– За тобой глаз да глаз нужен, так что не надейся, одну я тебя не оставлю.

– Но вам же нездоровится.

– Коль рассыплюсь песочком, в речку смахнете, – хмыкнула старушка.

– А вы, Огюстен? Вы с нами? – я перевела взгляд на великана.

– Всенепременно, – поклонился он.

– Этьен, а ты? – мне вдруг стало боязно, что он обидится и передумает.

Возможно, так и было, но, увидев надежду в моих глазах, парень хитро улыбнулся и заметил:

– Только если в штанах.

* * *

Не прошло и часа, как мы тронулись в путь. Бороться с пухом на подоле мне не пришлось – мадам Тэйра предусмотрительно прихватила с собой Этьенову походную сумку, а в ней и мое платье из лазурного атласа. Куда делось винное пятно, и отчего наряд выглядел так, словно над ним усердно потрудились три придворные гладильщицы, оставалось только догадываться. Наверняка прабабушка поколдовала.

Когда я вышла из комнаты умытая, причесанная, в платье, как у принцессы, выражения лиц у Огюстена и Этьена изменились. Даже не знаю, чье являло большее восхищение.

Я благосклонно приняла из рук великана плащ, одарила робкой улыбкой Этьена. А моя женская суть при этом устраивала ликующие девчоночьи попрыгушки где-то в груди. Мне даже представилось, что я в сопровождении двух верных рыцарей не в утлой придорожной гостинице, а где-нибудь на балу. На настоящем, а не как у короля Савойи.

Этьену пришлось нахлобучить по самые глаза шляпу и поднять шейный платок чуть ли не на пол-лица. Предосторожность не повредит: мало ли кто видел его накануне в образе демона – неприятностей не оберешься. К тому же у сырной лавки по-прежнему толпились горожане и суетились жандармы под командованием сурового марешоссе[7] с большими усами.

Вслед за мной мадам Тэйра взобралась в карету, скрипя не меньше, чем старые пружины на колесах. Наши мужчины поехали верхом. И я с удивлением заметила, что Этьен оседлал своего жеребца – того самого, на котором спас меня из охотничьего замка. Как только мы отъехали от городских ворот, Этьен ласково потрепал гнедого по холке, шепнул что-то ему на ухо. Похоже, парень был счастлив встретить старого друга. Но откуда он взялся?

– Я на нем прискакала, – крякнула старушка в ответ.

При виде крошечной дряхлой мадам подобное объяснение выглядело настолько же правдоподобным, как если бы она сказала, что гнедого сбросил на Бург-ан-Бресс ее любимый дракон Лоло или как там его звали… Впрочем, я не меньше поразилась, узнав в животине под великаном вчерашнего бешеного коня. Только теперь мышастой масти тяжеловоз с мохнатыми манжетами над копытами был спокоен и податлив.

* * *

Позавтракали мы в Шалон-Сюр-Соне, пообедали в Монбаре. Всю дорогу прабабушка делилась со мной всевозможными секретами. Научила рассматривать странную оболочку у людей, прозрачную вроде, но если чуть глаз прищурить, видимую даже у крестьян в полях, что мы проезжали. Оболочка подрагивала, будто марево над костром.