Ученица чародея

- И что? – не понял Александр. – Рядом с городом же живёт этот приезжий чародей. На кой чёрт нужно тащиться в такую даль?

- У госпожи Гарманн немного другая специализация. Она, в отличие от Морта, принимает заказы на зелья, чары и прочее колдовство. Снимает порчу, гадает и так далее.

- И что? Продадите меня ей на ингредиенты? – сухо усмехнулся он.

Собирая сухие ветки для костра, Эмма отходила все дальше и дальше, не прекращая, однако, следить краем глаза за Александром. Всё же делать добро порой бывает очень сложно. Приходится смотреть в оба, чтобы объект, на который направлено это самое добро, не вздумал дать деру.

- Думаешь, из тебя может получиться что-то стоящее? – вмешался Закари, окидывая связанного пленника взглядом. – По-моему, в качестве ингредиента ты совершенно бесполезен.

- Видимо, не так уж бесполезен, раз вы меня похитили, - парировал Александр.

- Не похитили, а.. – Эмма замерла с очередной хворостиной в руке и немного помялась, подбирая нужные слова. – Просто увезли из города. Ты околдован. Арнелла опоила тебя чем-то и теперь ты влюблен в неё, но это не твои чувства, Александр!

- Отлично, - язвительно оскалился он. – Теперь ты ещё и знаешь, какие чувства мои, а какие нет.

- Ну и пожалуйста. Я ведь могла оставить тебя в цепких лапках этой девицы, но нет же, тащимся в такую даль – спасать самого завидного жениха Крумберга от сумасшедшей влюбленности.

Она сердито бросила охапку хвороста на землю.

- Мои чувства настоящие и искренние! – возмутился Александр. – Ты либо врешь, либо находишься во власти какого-то странного заблуждения. Нет ничего удивительного в том, что я встретил великолепную девушку, полюбил его и теперь жажду провести всю жизнь в ее объятиях.

Закари молча принялся разжигать костёр. Эти двое действовали как слаженный механизм. Александр вдруг почувствовал себя лишним. Ужасно захотелось вмешаться и разрушить это взаимопонимание. Наверное, это из-за Арнеллы – эти негодяи лишили его общества той, кто для него желаннее всех, и смеют при этом так себя вести! Ещё и Эмма выглядит такой мирной и довольной рядом со своим неотёсанным белобрысым приятелем, как будто они на пикнике каком-нибудь! А он в это время сидит связанный!

- Провести всю жизнь в её объятиях? Надо же, как тебя прихватило, приятель, - дружелюбно похлопал его по плечу Закари. – Ну ничего, справимся.

- Не смейте меня трогать! – отодвинулся, насколько позволяли путы, пленник. – Вы вообще кто такой? Пешка в руках Эммы Ардели!

- Я ее друг и это главное, что тебе стоит знать, - в мягких интонациях его голоса послышались предупреждающие нотки. - Но если желаешь, могу представиться – Закари.

- Судя по твоему невозмутимому виду, похищать людей для тебя привычное занятие. Кто ещё из горожан пострадал от рук вашей шайки? – слова сами рвались с языка. Хотелось сказать что-нибудь такое, чтобы им стало так же паршиво, как ему, но почему-то ничего путного не придумывалось.

- Ты слышала, Эмма, шайка! Этот парень думает, что у нас тут какой-то разбойничья ватага. Вселяем ужас в беззащитных жителей, - рассмеялся Закари. – Видно, крепкую штуку ему подсунули.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Александр оскорбленно отвернулся и замолчал. Если они желают продолжать этот нелепый спектакль с мнимым приворотом, то пожалуйста, но только без его участия.

Ужинали в тишине. Эмме и Закари было, видимо, вполне уютно и без слов, а Александр не мог определиться со своей линией поведения: то ли высказать этой парочке всё, что он о них думает, то ли строить из себя покорного пленника и надеяться, что они потеряют бдительность. Наконец, так и не определившись, он решил, что разумнее всего будет лечь спать, тем более что голова раскалывалась и мысли путались. Он пытался думать о побеге, а в голове почему-то была одна Арнелла. То есть не почему-то, ясно почему, он же невероятно и безумно влюблен в неё, вот только.. Любая мысль так или иначе приводила его к Ней. Нет уж, о спасении лучше подумать позже, сейчас он просто позволит себе плыть по течению, вызывая в памяти блеск ее дивных глаз, звук ее смеха, тонкие руки и изящные щиколотки, мелькающие среди вороха юбок.

Вот так, лёжа на тонкой подстилке между Эммой и Закари (чтобы не сбежал), он размышлял о Ней и потихоньку проваливался в сон.

Тонкая талия Арнеллы словно создана была для его рук. Её изящное тело – его алтарь. Он готов молиться на её насмешливые изумрудно-зеленые глаза и упругие рыжие локоны, на белую лебединую шею и совершенную грудь, на хрупкие лодыжки и соблазнительные бёдра. Такие женщины рождены, чтобы их воспевали в поэмах и чтобы им поклонялись в постели. Женщина, чья красота способна отправить в плавание тысячу кораблей. Совершенство снаружи и внутри.

Он падает сквозь мешанину образов и видений. Мелькают ярким заревом рыжие пряди и пухлые губы, растянутые в призывной улыбке, звенит колокольчиком смех и шуршат шелка, спадающие с белоснежного тела.