Ученик чародея (Часть 1-6)

Магда старалась не потерять из вида все более и более тускневший огонек. В ушах ее стоял голос отца, собиравшегося на рыбалку: "Магда, эй, Магда, я - на восток". И тут же был голос ее Яниса: "Магда, моя Магда - на восток, на восток!.." Значит, все это неправда: и то, что умер отец, и то, что умер Янис, и то, что нет больше огня в родном доме, и то... Все, все это ложь!.. Она смотрела на огонек, мучительно напрягая зрение: почему он делается все более тусклым, почему она вот-вот потеряет его?!

Из-за поворота дороги, оттуда, где сквозь туман далекими светлыми точками рассыпался Тегерн, выплеснулся свет автомобильных фар. Один из двоих, что держали Магду, выставил руку, и автомобиль остановился. Они с усилием подняли Магду и неловко втолкнули в кузов.

- Тяжела, - со смаком повторил один из них.

А Магда молчала. Теперь исчез огонек далекого дома, ее родного дома в далекой родной земле. Магда опустила веки. Так, с закрытыми глазами, и спросила:

- Куда же?..

А может быть, ей только показалось, что она это сказала. Во всяком случае никто ей не ответил.

Автомобиль тряхнуло на повороте. Магда приоткрыла глаза, но тут же снова, как в испуге, закрыла их, так и не посмотрев на тех, кто ее вез, словно боялась увидеть их лица.

А может быть, она уже знала, что это не лица друзей. Но как она могла это знать - она, простая крестьянка из далекой латышской земли!.. Или она уже не была забитой крестьянской девкой - батрачкой, дочерью батраков, внучкой и правнучкой батраков; рабой и наложницей Квэпа, рабой и прислужницей Маргариты - темной, забитой крестьянкой?

Так кто же она была? Знала ли это она сама? Знали ли это те двое, что везли ее назад к Тегерну? Знали ли те, по чьему приказу и к кому ее везли, - знал ли преподобный отец Язеп Ланцанс?

Да и куда же ее везли: обратно в пансион? Нет, конечно, не туда. Ведь там Магда знала каждый гвоздь. Туда нельзя было ее везти. Так, может быть, ее действительно везли к друзьям, в Восточную Германию, чтобы спасти от рук полиции убийцу матери Маргариты? Разве же оба эти, что подняли ее на дороге, не повторили даже тут, в темноте завешенного шторками кузова:

- Ну вот, девка, ты и едешь теперь к своим. Уж они-то тебя пригреют, как следует.

Правда, почему-то оба они при этом опять рассмеялись, но мало ли почему смеются люди.

Магда молчала. Она лежала с закрытыми глазами и не смотрела на своих спутников.

Ох, Магда, Магда! Пока не поздно открой глаза, посмотри на их лица! Похожи ли они на лица друзей? Ведь ты уже не раба, не раба, не раба! Открой же глаза, посмотри, куда тебя везут!

Или ты думаешь, что все человеческие лица одинаковы и похожи одна на другую все дороги, - те, что ведут на восток, и те, по которым едут на запад?

Магда, ты же не думаешь так - ведь ты больше не раба!

Но Магда неподвижно лежала в тряском кузове. Глаза ее были закрыты плотнее, чем прежде. Она была без сознания.

А один из тех закурил. Прежде чем погасить спичку, посветил на лицо Магды и, подмигнув спутнику, хрипло проворчал:

- Эх, пропадает...

- Но, но, - сумрачно ответил тот, отводя взгляд от места, где под красноватым пламенем спички, в расстегнувшийся разрез блузки была видна глубокая впадина между высокими, крепкими грудями девушки. - Но, но! - с деланной строгостью повторил он и носком сапога выбил спичку из пальцев спутника.

58. КИДНАПИНГ

Оседлав магнитные волны шифром точек и тире, сообщение о побеге Вилмы понеслось в эфир. Опережая беглянку, оно пришло в западно-берлинскую резидентуру "организации Гелена". Здесь точки и тире превратились в радиограмму - приказание секретной агентуре перехватить беглянку.

Для агентуры "организации Гелена" мимикрия в ГДР не представляла трудностей. Агенты вращались среди населения со свободой, не доступной иностранцам. Знание языка, обычаев и географии страны облегчали конспирацию. План операции, разработанный в резидентуре Гелена, заключался в том, чтобы перехватить беглянку, доставить в указанное место и преподать хороший урок послушания. Если она после того останется жива (урок должен был быть серьезным), то перебросить ее обратно, чтобы присоединить к Магде, в качестве наглядного пособия к проповеди Ланцанса.

Но приказы и предложения геленовской службы одно, а действительность другое. На деле, машина, в которой ехали обе девушки, была задержана пограничниками ГДР, и их доставили в комендатуру. Там, в обществе офицеров пограничной стражи Германской Демократической Республики и сотрудников Статс-секретариата Государственной безопасности, беглянок уже ждал Кручинин. При появлении Вилмы Клинт в дверях комендатуры Кручинин несколько мгновений с волнением глядел на девушку: перед ним была живая Эрна Клинт. Да, да, Эрна Клинт, которую он когда-то увидел в воротах гитлеровского концлагеря "702", - худая, усталая, с торчащими во все стороны вихрами рыже-золотых волос. Не хватало только полосатой арестантской блузы. Кручинин пошел навстречу девушке с гостеприимно протянутыми руками.

Вилма полуобернулась к своей спутнице и отрекомендовала:

- Инга Селга... Моя подруга...