Читаем Участник поисков полностью

— А начать с этого ты не мог?! — озверело уставился на Рыжего Клавдий. — Ты ж меня, дурак, до кондратия чуть не довел!..

Он выхватил листок из рук бестолкового приятеля, снова рухнул на бухту каната и, расправив листок на колене, принялся читать написанное на нем — шевеля губами и водя по строкам могучим, смахивающим на дубовый сук пальцем.

«Не беспокойтесь за меня, — писал Скрипач. — Меня поставили на ноги и хранят те знания и те связи с миром — избавь вас господь познакомиться с ним, — которые я обрел за свою долгую, может быть, слишком долгую жизнь. Конечно, это не легко дается мне. Но Орри попал в беду. Не спрашивайте меня, откуда мне стало известно это. Если ему не поможем я и все вы, мои друзья, то случится самое страшное — сбудется злая часть Предсказания».

Дальше читать стало труднее — Скрипач написал последние строки записки явно второпях.

«Буду с вами честен. Вовсе не это страшно мне. Мне просто страшно за то, что станет с маленьким Орри. Я не знал, что этот плод моей фантазии будет так дорог мне». Потом почерк Скрипача снова становился вполне отчетливым.

«Я сам свяжусь с вами, когда будет надо. Но если случится что-то непредвиденное, вам поможет найти меня Каррог из Рощ».

Мохо тихо присвистнул и почесал в затылке.

* * *

О причине, по которой Санчо Мурагона прозвали Мельник, среди знающего его народа велись порою жаркие споры. Злые языки, конечно, уверяли, что так его окрестили за обыкновение молоть всяческую чепуху и ахинею. Языки менее злые, но более осведомленные, склонны были поддерживать точку зрения, согласно которой кличка досталась Санчо, потому что Заброшенные мельницы в свое время частенько служили ему убежищем от периодически наезжавших на него одураченных клиентов или от пускавшихся вдруг на поиски Санчо правоохранительных органов. А может, Мельником окрестили Санчо Мурагона просто за его обличье — приземистого, неряшливо одетого, прижимистого и добродушного одновременно селянина.

Вечно облаченный в грубошерстные клетчатые рубахи с расстегнутым воротом, мешковатые брюки и бесформенные штиблеты с косо стертыми каблуками, Санчо тем не менее обладал совершенно необъяснимой притягательностью даже для людей, особой доверчивостью не отличавшихся. Поменяв на своем веку добрую дюжину профессий, Санчо надолго задержался в зыбком качестве частного расследователя. Занятие это позволяло ему с успехом заниматься своим любимым делом — балансировать на незримой грани между криминалом и законностью. Его занимал даже не навар, который такая эквилибристика позволяла срубить и с тех и с других, а сама атмосфера захватывающей бесконечной игры, в которую превращалась при этом его жизнь. Но, как сказано кем-то из мудрых: «Блаженны играющие, ибо — доиграются!»

Санчо Мурагон доигрался, по большому счету, лет пять назад. Скооперировавшись между собой, изрядно пострадавшие по причине последовательного провала его хитроумных комбинаций лихие люди с потрохами «слили» Санчо прокуратуре, а та — стимулированная хорошими взносами неизвестных доброхотов «в пользу поддержания законности и порядка» — скрутила его в бараний рог.

Как Санчо удалось отбиться от предъявленных ему обвинений, осталось тайной, покрытой густой завесой дурно пахнушего мрака. Многочисленные его недоброжелатели остались весьма и весьма недовольны тем, что все его неприятности свелись к некоему условному сроку исправительно-трудовых работ и к пожизненному лишению лицензии на ведение частных расследований. Впрочем, самые зоркие из этих недоброжелателей отчетливо различили маячившую в упомянутом мраке фигуру Джанни Волыны и, сами отцепившись от Санчо, недвусмысленно посоветовали сделать то же другим. Среди русскоязычной части теневого мира Нью-Чепеля Мурагон получил тогда еще одну кличку — Санчо с ранчо. При чем здесь какое-то ранчо, скрытные славяне редко кому объясняли. Но Санчо таки дознался до смысла сего словосочетания, после чего на русских стал смотреть исподлобья.

Вообще, с тех пор уделом Мельника стало одиночество и случайные заработки, полная — рабская, собственно говоря — подчиненность пану и унылая тоска за стойкой «Последней инстанции». Именно там — за этой стойкой — и отыскал его Генри, после того как для порядка безуспешно подергал обшарпанную дверь с невыразительной табличкой «С. Мурагон — консультации и работа по доверенностям». В офис свой Мурагон заходил лишь изредка — проверить набежавшую за неделю-другую почту. В основном — счета и напоминания о небходимости оплатить оные.

Все остальное время Санчо предавался любимому способу убиения времени — субстанции, в отсутствие денег пустой и лишенной какого бы то ни было смысла. Он задумчиво созерцал экран Ти-Ви и не спеша смаковал «Дворянское» — самое дешевое пойло из набора спиртного в кабаках Нью-Чепеля. В промежутках между глотками он забрасывал в рот — пару-тройку соленых орешков — бесплатных, от заведения.

Перейти на страницу:

Похожие книги