Участковая, плутовка и девушка-генерал

Договорить Шарагина не успела, поскольку бесстрашная, дерзкая бестия приступила к самоуверенным, безбоязненным действиям. Подробно описывая, чем же именно Лиса занималась, предпочтительно выделить следующие основные мероприятия: во-первых, она вступила на половое покрытие отремонтированного крыльца, где убедилась, что омерзительные чудовища, пускай и вроде бы маленькие, но чрезвычайно опасные, все, в полном зубастом составе, забежали вовнутрь; во-вторых, на слишком любознательный ум ей вдруг пришло, что она просто обязана лично удостовериться, как, образовав в обжи́том пространстве лязгавший, шипевший, клубившийся улей, чем-то напоминавший змеиный клубок, какой группируется во время ежегодного, весеннего, спаривания, поганые твари поочередно налезают друг на друга, ни на что другое, происходящее вокруг, не обращают внимания, а, напротив, концентрируются на одной, единственной, цели – побыстрее проникнуть в чердачное помещение; в-третьих, схватив амбарный замок (он был специально оставлен торчащим в проушине), восхитительная плутовка, казавшаяся сейчас ещё изумительнее, схватилась за металлическую ручку дубовой, тяжёлой двери, перекрывавшей доступ в жилое пространство, а следом, резко захлопнув массивную створку, незамедлительно навесила на неё огромный замок, закрепив дугообразную дужку в характерной железной накладке, хотя и ранее предусмотренной, но за полной ненадобностью, похоже, до наступившего времени никогда не использованной. В ту же секунду изнутри, как будто бы из самой преисподней, раздался иступлённый, неистовый вой, нет! – пожалуй, даже не остервенелый, так скажем звериный, а, скорее, какой-то потусторонний, сверхъестественный, отдававший «кошмарившей» мистикой.

– Чего, «лять», скромная подруга, застыла?! – бестактный вопрос задавался неустрашимой ловкачкой и относился к лихорадочно дрожавшей напарнице. – Заряжай разряженный пистолет и давай мне быстрее его сюда! – Обе отлично помнили, что произведенных выстрелов было сделано ровно восемь, а запасная, вторая, обойма так и не оказалась использованной.

– Но… – неплохо понимая, что передавать постороннему человеку личное оружие – это как-то не по установленным правилам, добросовестная участковая попыталась было категорически возразить…

Но ее сомнительная нерешительность в ту же секунду развеялась до полного основания и прервалась настойчивым окриком, пронзительным и высоким, принадлежавшим несравненной плутовке:

– Ну!.. Умереть ты, что ли, «тупоголовая», хочешь?!

Делать нечего, сама Владислава ничего другого предложить не могла, поэтому она с легкостью доверилась категоричной юной особе, по внешнему виду несовершеннолетней, по характерным, определённым признакам только недавно достигшей шестнадцатилетнего возраста. Со своей стороны Лиса, пока послушная соратница возилась с неизменным «макаровым» (кстати, может показаться удивительным, но за весь продолжительный период неординарных событий она не утратила ни кожаной папки, ни табельного оружия, ни маленького фонарика), печально вздыхая, стянула с великолепной ножки полюбившуюся кроссовку (в ходе недавних подготовительных мероприятий обильно забрызганную бензином) и с нетерпением принялась дожидаться окончательной зарядки наличного вооружения, имевшегося у двоих несравненных красавиц всего лишь в единственном экземпляре. Наконец, дополнительный магазин был чётко поставлен в удобную рукоятку, воронённый затвор привычным движением передернут, а «стальной товарищ» готов к скорейшему применению. Тем не менее сомнительная воспитанница суворовского училища на всякий случай спросила:

– Патрон в патроннике?

– Да, – в конечном счёте и сообразительная участковая наконец-таки поняла, что именно задумала предприимчивая, лихая ловкачка. – Стрелять? – дабы не выпускать из «ответственных рук» закрепленного пистолета, она наставила нарезное дуло на лёгкую обувку, разноцветную и удобную, причём приставила его по возможности близко, едва-едва не вплотную.

– Давай, – отчаянная бестия кивнула в ответ ухоженной головой.