Участковая, плутовка и девушка-генерал

Зрелищно подпрыгнув кверху, словно грациозная пантера, великолепная и изящная, как будто бы вместо неотразимых ног у неё оказались приделаны стальные пружины, Юла отскочила немного назад, развернулась в воздухе на сто восемьдесят градусов, а прекрасно осознавая основную поставленную задачу и нисколечко не желая её преждевременного позорного срыва, скорого и постыдного, быстро-быстро припустилась тика́ть. За ней было кинулись трое подружек, наиболее прибли́женных к блондинистой злыдне, но все они вовремя поняли, что их спринтерская подготовка, в отличии от прилежной воспитанницы суворовского училища, оставляет желать наилучшего. Обогнув старую, давно «замороженную», котельную, работавшую ранее на каменном, грязном угле, скоростная бегунья вымчалась в бескрайнее, чистое поле и, огибая поселок с восточной части, постепенно приблизилась к окраинной улочке, на которой несколькими часами назад повстречалась и удачно познакомилась с Палиной; убедившись, что больше её не преследуют, пронырливая плутовка забежала во внутреннее пространство, и, только оставшись одна и оказавшись во вре́менной безопасности, она позволила себя немножечко отдышаться. Шла первая половина дня, до вечера было ещё далеко, а значит, в свете образовавшихся неприятностей, возникла острая необходимость где-нибудь надёжно спрятаться и до поры до времени спокойно, без лишних залётов, пересидеть. Сломленная великой усталостью и не задумываясь больше о скверных и неприятных деталях, юная особа безвольно повалилась на «плотское ложе» и, несколько раз натужно вздохнув, разом «провались» в глубокий, беспробудный, целительный сон.

Глава VIII. Следственные мероприятия

Приняв тревожный вызов, неотвратимый и крайне настойчивый, Шарагина оставила Палыча сторожить изъеденный труп, сама же пешком отправилась к школьному зданию, расположенному в поселке Нежданово почти на самой окраине. Какое-то время она шла вдоль улицы Привокзальная, затем повернула на Фрунзе и, попутно миновав перпендикулярные Молотова, Лермонтова, Поэтическую, вышла на центральную автомобильную трассу, совмещенную с революционным проспектом Октябрьским; здесь трудолюбивой сотруднице, беззастенчиво сорванной с места безжалостных, невиданно жестоких, событий, пришлось преодолеть последние двадцать десятков метров, и она благополучно достигла учебного заведения, ознаменовавшегося в то беспокойное, мрачное утро грандиозной девчачьей дракой, целиком бессмысленной и полностью заурядной. Её уже ждали: в кабинете директора учебного заведения, кроме руководителя образовательного учреждения, находились ещё и первая подозреваемая, рыжеволосая лихая проказница, и белокурая девушка, среди поселковой молодежи известная как беспринципная, надменная заводила, подмявшая под себя и наименее привлекательных, и наиболее слабых. Зеленоглазая красавица, потёкшая тушью и обливавшаяся слезами, удерживала у расквашенного носа холодную примочку и беспрестанно, с неприличной периодичностью, настойчиво всхлипывала.

Оказавшись внутри, прибывшая участковая уселась на предложенный стул и, порекомендовав подробно рассказывать, приготовилась обстоятельно слушать и внимать горемычным и слёзным жалобам, повествующим о злополучных, крутых неприятностях, случившихся с непобедимой, влиятельной атаманшей. Однако пострадавшая блондинка не сильно-то торопилась приступить к предательским откровениям и, раз от раза поглядывая на вторую участницу, видимо, всё-таки основательно сомневалась: а стоит ли ей позориться много больше и, кроме «униженной предводительницы», среди остальных «благочестивых подружек» прослывать ещё и подленькой, презренной стукачкой?

– Итак?.. – поняв, что тягостное молчание неприлично затягивается, Владислава, рачительные мысли которой были заняты совсем другим происшествием, чудовищно жутким и бесконечно серьёзным, подтолкнула строптивых драчуний начинать красноречивое повествование привычным неоконченным изречением.