Участковая, плутовка и девушка-генерал

Нападавшая девушка, не обученная приёмам рукопашного боя, да ещё и достигшая крайнего предела нервозного срыва, естественно, промахнулась. Что же касается Юлы? С ней, опять-таки, всё выглядит очень и очень просто: натренированная разведчица, прошедшая как специальную суворовскую подготовку, так и жесткую школу скитальческого бродяжничества, она легонько присела, предоставляя настырной неприятельнице схватиться с пустующим воздухом, а следом нанесла сокрушительный удар, произведенный левым кулаком и чётко попавший в солнечное сплетение. Поражённая блондинка натужно закашлялась; но ее умелая соперница, по-видимому, не собиралась остановиться в достигнутом преимуществе – она резко выпрямилась, снизу-вверх как следует вдарила второй участнице, попав правыми костяшками в красивенький подбородок, а затем (ну так, для дополнительной убедительности) на всякий случай добавила лбом в переносицу… раздался характерный хруст, предупреждавший о несомненном переломе носового хряща, из обеих ноздрей заструилась багряная жидкость, зеленые глаза единовременно закатились – словом, безвольно падая, поверженная красавица беспомощно лишилась сознания.

– Ну?.. Есть ещё кто, желающая быть жестоко избитой? – изображая злобную фурию, кареглазая бестия, вмиг заручившаяся воистину непревзойдённым авторитетом, прыгала от одной девушки и сразу к другой, заставляя их трусливо пятиться назад и занимать выжидательную позицию, нейтральную, а по сути, еще и опасливую. – Говорите: я сегодня добрая – на хлёсткие зуботычины!

Желающих очутиться в том же неприглядном положении, в каком пребывала их униженная верховная предводительница, и распластаться, опозоренным, на свежей весенней травке, видимо, не нашлось; напротив, все – ещё совсем недавно безраздельно преданные подруги, да и просто тупые зеваки, охочие до увлекательных зрелищ, – так называемые неизменные участницы неотъемлемой «группы поддержки» теперь безропотно, трусливо сбегали и оставляли бессознательную заводилу на произвол злосчастной судьбы и великодушную милость напористого, отважного победителя; выражаясь яснее, постепенно, одна за другой, они завернули за угол и быстрее-быстрого, страшно напуганные, напропалую бросились врассыпную.

– То-то же! – Юла помахала им вслед прелестным, женственным кулачком, на поверку оказавшимся твёрдым, довольно-таки умелым. – То-то же! Только попробуйте ещё кто-нибудь Любку тронуть – и вы у меня затем жестоко поплатитесь! – И довольная легко добытой победой, она торжественно возвратилась назад, то есть зашла на боковое пространство, с центральной, фасадной части не видимое.

Но недолго двум юным соратницам было предоставлено наслаждаться целиком и полностью заслуженно добытым победным триумфом: недавно невиданно агрессивные, едва лишь чуточку «загнобившись», опозоренные подружки первым делом бросились в кабинет директора школы и обстоятельно ей там о свершившемся избиении сообщили. Так вот, пока Юлия Игоревна (непременно надо отдать ей должное!) пыталась привести побитую соперницу в чувство и, присев на шикарной груди, энергично растирала ей бледные щеки, из-за кирпичного выступа вывернула незнакомая сорокалетняя женщина и быстрым шагом напрямую направилась к ней. Оценив ее внешний вид, стройный и худощавый, одетый в строгий серый костюм, пошитый из дорогущей материи, Лисина сделала вполне однозначный вывод, что сопутствовавшие признаки – колючие серенькие глаза, разгневанное выражение привлекательного лица и решительная поступь красивых ножек, обутых в эффектные черные туфельки – не несут ей с собой ничего благоприятного либо хоть сколько-нибудь хорошего; как лишнее свидетельство серьёзности возникших намерений, бескровные губы у суровой незнакомки были плотно прижаты, чуточку сморщены, подведённые брови угрожающе, грозно нахмурены, белокурые волнистые волосы живописно развивались по ве́тру. Самые худшие опасения дерзновенной плутовки подтвердились пронзительным криком: «Лиса, убегай! «Подленькие сучки» на нас настучали!» – прозвучавшим из лужённой глотки задушевной, настоящей подруги, первой оценившей возникшую ситуацию, а ещё и, сверх прочего, «захваченную в плен» подоспевшими «трусливыми гадинами».