Участковая, плутовка и девушка-генерал

– Да, без сомнения, Палыч, – моментально воспользовавшись предоставленным шансом, неугомонная труженица отличилась обстоятельно развёрнутым изречением, – ты абсолютно прав: множественные лапки, больше похожие на человеческие ладошки, единственное разве намного уменьшенные, всем неисчислимым крысиным воинством – ну, совсем как в мультфильме про необыкновенное путешествие скандинавского мальчика! – устремляются в ту же самую сторону, куда днём ранее уползали не менее многочисленные ползучие гадины, безжалостно умертвившие окружного лесничего. И опять ты полюбопытствуешь: мол, а не полагаешь ли ты, Слава, что ночные нападения как-нибудь между собою связаны и что оба они происходят из одной и той же конкретной точки, расположенной в недалекой лесистой местности – так? Вижу: согласен, – в очередной раз не давая неболтливому сослуживцу ответить (не больно-то, кстати, ему и сильно хотелось), она сделала, с ее точки зрения, полностью справедливый вывод, а затем сама же, лично, мгновенно развеяла все остальные сомнения, так или иначе зародившиеся в обеих головушках: – По моему однозначному мнению, случающиеся происшествия, ужаснейшей чередой проходящие по близлежащей округе, вверенной нам под ответственное обслуживание, имеют под собой одну, единую, подоплеку, в полной мере взаимосвязаны и исходят – прости, Палыч, за каламбур – из одного и того же чистилища; словом, как мне более чем достоверно кажется – кто-то! – пока неизвестно кто? – насылает на подвластную нам территорию необъяснимые проклятия не проклятия, заклятия не заклятия, наказания не наказания, а возможно, и какое-нибудь общее звериное бешенство, подвластное сатанинским силам, если и не всецело мистическим, то, точно уж, ни много ни мало неведомым.

– Говоря иначе, Слава, – заметив, что разгорячённая напарница взяла короткую передышку и что, обдумывая последующие мысли, на какое-то время непреднамеренно замолчала, Алексеев вознамерился поделиться доводами, наиболее близкими к предполагаемой истине, – ты продолжаешь настаивать, будто бы мнимого убийцу необходимо искать в лесистой полосе, прилегающей к деревне Мучино, а вовсе не среди индивидуальных предпринимателей, тем или иным способом причастных к незаконным вырубкам и когда-либо замеченных на кражах государственного лесного хозяйства – так, что ли, прикажешь тебя сейчас понимать?

– Совершенно верно – и даже не сомневайся! – зажигая бесподобные карие глаза умопомрачительным, заразительным блеском, в чем-то убедительным, а где-то еще и немного лукавым, восхитительная брюнетка поделилась возникшей уверенностью, а впоследствии вновь продолжила увлекательное повествование, основанное на далеко не глупой версии и ненадолго чуть ранее прерванное: – Не представляю что, но что-то мне определенно подсказывает, будто бы основную разгадку обоим жестоким убийствам надлежит искать в страшной, дремучей чаще, непроходимой и жуткой, наполненной странными, интригующими загадками и изобилующей ужасными, ядовитыми змеями. Сложившееся у меня впечатление таково: в лесной чащобе, в леспромхозовской целинной делянке, отмеренной неждановскому предпринимателю – как нами успешно выяснено, по фамилии Кудряшов, по имени Игорь Александрович – под ответственную вырубку, срочную и законную, находится нечто такое, про что постороннему человеку осведомляться – ни при каких условиях! – попросту говоря, не следует; выражаясь по-другому, никакая там не давняя неприязнь, а тем более отнюдь не личная выгода, направленная, как считает наш райковский начальник, на дополнительную, по его прямому предположению исключительно противоправную, рубку – это касательно скоропостижной кончины лесничего. Теперь рассмотрим феноменальную ситуацию, сложившуюся возле изъеденного тела нерадивого гражданина Осольцова… Что мы в итоге имеем? К нему, из лесного массива, разросшегося в самой непосредственной близости от северо-западной части поселка Нежданово, выходит бесчисленное полчище оголтелых, но крайне маломерных животных – по всей вероятности, противных, если не омерзительных крыс – они же со своей стороны набрасываются на ничем не примечательного человека и объедают его практически до полного основания – это ли ни таинственная, сплошная загадка?! Так вот, ежели в первом случае мне более или менее всё понятно, то второй вариант мне представляется полнейшей, всесторонне неразрешимой, задачкой.

– Лично мне думается, – старший прапорщик, умудрённый долголетним опытом, выразил пришедшееся сомнение; они так и продолжали оставаться вдвоём и стояли на улице, где он, в отличии от энергичной сослуживицы, не знавшей никакого покоя и постоянно переходившей то вправо, то влево, стоял едва ли ни неподвижно и лишь по-медвежьи топтался на одном, единственном, месте, – что либо Солёного умертвили по досадной, или попросту глупейшей, ошибке – когда оказываешься в ненадлежащем месте и в неурочное время – либо он слишком серьёзно перешел каким-то чудовищным силам дорогу.