Участковая, плутовка и девушка-генерал

– Разумеется, – возвратившись к машине (как галантный человек, старослужащий помощник выбрался наружу, и они разговаривали, оба оставаясь неподалёку), Алексеев нагнулся в автомобильный салон, открыл правосторонний бардачок, извлек из него на удивление чистый, едва ли не новенький, документ, а затем, вернувшись к очаровательной собеседнице, протянул ей удостоверение личности, выданное на имя Осольцева Геннадия Сергеевича, сопроводив незамысловатое телодвижение пространным, но и немного саркастическим комментарием: – а как же иначе? Ведь ты же меня именно за ним в основном-то и посылала; правда, сам бы я его искал часа, должно быть, два, а может даже, и целых три – он был спрятан в невероятно «хорошем месте», что сразу и не отыщешь – но меня выручили два загостившихся «бомжика», – увлечённый рассказчик язвительно усмехнулся, – они-то и показали мне потаённую нишу, постороннему глазу незаметную и установленную с нижней части хозяйской кровати – да так поразительно хитро! – что уникальная возможность ее обнаружить может возникнуть, только если засунуть в «подкроватное» пространство руку и слегка поводить ею по деревянному верху; очевидно, пьяненькие товарищи пользовались у осторожного владельца полным, если и не полностью безграничным доверием…

– А те его сразу же взяли да и бессовестно выдали, – не дав закончить на́чатую фразу и чуть-чуть иронизируя, Шарагина самолично соизволила охарактеризовать предательское поведение, выраженное, казалось бы, ближайшими сподвижниками, влачащими точно такое же незавидное, убогое существование, какому до недавнего времени предавался и покойный Генашка Осольцев. – Ладно, похоже, с теми бессовестными «гавриками» всё становится ясно, и, полагаю, они к загадочному убийству, свершившемуся над их бомжеватым сподвижником, не имеют никакого, пусть хотя бы и маломальского, отношения: настолько тщательно обглодать человеческое тело им попросту не под силу! Раз с ним всё более или менее понятно, тогда желательно уже перейти к основному расследованию и попробовать построить хоть какие-нибудь логичные выводы. Естественно, ты спросишь: какие конкретно, ведь сами мы в случившемся событии, в сущности, вроде бы ничего не смыслим, а эксперты-криминалисты над разрешением сложнейшей загадки пока еще не работали? Словом, я тут – пока ты, Палыч, ездил за личными документами да общался с непривлекательными отбросами обществами – немного прошлась по близлежащей округе – и, знаешь ли, что обнаружила?..

– Нет, – честно признался второй сотрудник, слегка выпучивая и без того выразительные глаза, неестественно голубые и настолько глубокие, насколько представлялись бесконечно бездонными, – мне о твоих находках, по правде сказать, ничего не известно.

– В общем, – любознательная участковая загадочно прищурилась, словно собиралась с последними мыслями, типа: «А стоит ли столь нелепыми наблюдениями хоть с кем-то делиться?»; но, по-видимому, не нашла ничего лучшего, как преданному товарищу правдиво открыться: – Вполне вероятно, что либо я чего-то не понимаю, либо мы имеем дело с самыми обыкновенными крысами, многочисленными и плотоядными, повыскакивавшими во-о-н из того ближайшего леса, – и в качестве бесспорного подтверждения она эффектно взмахнула правой рукой (в левой, как известно, предусмотрительная брюнетка удерживала неизменную черную папку).

– То есть ты, Слава, думаешь… – Алексеев не решился озвучить мнение, само просившееся у него с проворного языка, а предоставил заканчивать начатое высказывание прекрасной и, в то же время, невероятно умной рассказчице.