Участковая, плутовка и девушка-генерал

Голос звучал не из внутренних помещений, а откуда-то сзади. Стало быть, требовалось срочно развернуться назад, что Лисина, легонько вздрогнув, в ту же секунду и сделала. Они оказались лицом к лицу. Прямо перед ней, на расстоянии примерно полутора метров, в выразительной позе, застыла молодая особа, выдававшая принадлежность к прекрасному полу и готовая к преднамеренной драке. Невольные соперницы оказались примерно одинакового возраста, роста, телосложения, а значит, ожидавшийся поединок виделся равнозначным. Оценив возникшие перспективы, Лиса, давно привыкшая к «уличной жизни», да еще и получившая кое-какие навыки в военном училище, самым первым делом обратила внимание, что продолговатое лицо у разгоряченной незнакомки легонько подрагивает (тем самым выдает немалое нервное напряжение), что каре-зеленные глаза хотя и излучают наигранную ярость, но в глубине скрывают не слишком уж и бравые качества, что огненно-рыжие волосы, вьющиеся в локоны, распущены и пригодны к захвату и что неброская одежда – засаленная серая куртка, нестиранные однотонные джинсы, вытертые на бедрах и голенях, а также голубые кроссовки, видавшие виды и, скорее всего, выпущенные в пресловутом Китае – не выдают в ней человека, способного обеспечить себе нормальную рукопашную подготовку.

– Ты чего это «раскудахталась», «глупая клуха»? – Юла никогда не уклонялась от сгущавшихся неприятностей – вот и сейчас, уткнув руки в боки и гневно стрельнув распрекрасными глазками, заняла воинственную позицию, передававшую невероятную непреклонность и несгибаемую твердость характера. – Давно не трепали?!

– Хм, ты, что ли, «невзрачная худышка», мне «вломишь»? – действительно, облачённая в свободную одежду, засланная разведчица выглядела немного меньше обычного, поэтому местная девчушка чувствовала себя гораздо увереннее, чем если бы увидела предполагаемую соперницу без болоньевой куртки. – Ты это серьезно?! Гляди, не рассыпься.

– Да кто ты вообще такая – хозяйка?! – дерзновенная бестия хотя никогда и не сторонилась ожидаемой стычки, но все-таки она выглядела намного умнее, да еще и успела пройти определённую служебную подготовку. – Если я как-то нарушила твоё личное пространство, то ты просто так скажи – чего «петушиться»? Ну, и?! Так кто ты – давай-ка представься?

– Я, Палина Люба, меня в посёлке все знают, – нарывавшаяся местная жительница заняла горделивую позу, выпятила наливавшуюся грудь, выставила левую ногу вперед и, уподобившись боевой незнакомке, выразительно подбоченилась, – и стараются со мной по большей мере не связываться. Теперь говори: кто ты?

Непрошенная гостья чуть-чуть призадумалась: она не знала, можно ли кому-нибудь открыть ее настоящее имя (Оксана насчёт раскрытия истинной личности никак не проинструктировала) либо же придумать наиболее подходящее прозвище; в результате плутоватая проказница ненадолго замешкалась, а приданным задумчивым видом позволила наивной сопернице на миг обмануться и злополучно предположить, что «хлипкая незнакомка» изрядно ее перетрусила. Казалось бы, мелочь? Однако для агрессивной девчушки она послужила сигналом к началу активного действия – проведению внезапного нападения. Юная Любовь разразилась устрашающим кличем, и кинулась на территорию приусадебного участка, где так и продолжала находиться невольная жертва, выбранная ею для скорой расправы, и вознамерилась вцепиться в распрекрасное, милое личико (сама она не была какой-то уж сильно красивой, и чужое преимущество, возникшее в настолько немаловажном вопросе, сыграло существенную роль для выбора объекта первостепенного натиска). Разумеется, она промахнулась: Лисина хотя и ненадолго задумалась, но окружавшую обстановку держала под полным контролем, поэтому она лишь легонечко отступила в сторонку и свободно пропустила мимо себя «разгорячённую львицу»; вдогонку она пнула ее по пышной, упругой заднице.

– Что, «съела»? – усмехаясь, воспитанница суворовского училища вставала в боевую стойку и наблюдала, как ошалевшая неприятельница пролетает к входному проёму, и как она неразумной головушкой по инерции тыкается в хлипкую дверцу, и как та своим чередом слетает с последнего хлипкого основания. – Всё поняла? Устала?! Или же дальше продолжим?

– Нет! – откинув от себя слетевшую створку, Палина вдруг сделалась еще «разъярённее». – Так просто меня не возьмешь – готовься вытерпеть «страшненную» боль!