Убить президента

Квартира Колокольцева располагалась на десятом этаже, а всего этажей было двенадцать. Лифт работал, но так угрожающе скрипел, что я решил обратный путь проделать пешком. Осторожности ради.

Впрочем, осторожничать мне пришлось гораздо раньше. Позвонив в обшарпанную дверь, я машинально встал сбоку. И не напрасно. Лохматый паренек, высунувшийся из квартиры, действовал решительно. В руках у него был большой железный прут, и он с размаху свистнул по тому месту, где, по идее, должен был стоять визитер. Кажется, он собирался ударить вообще любого, кто надумает прийти к нему с визитом. Однако, увидев мою милицейскую форму, он впал в неистовство.

– А-а-а! – страшно крикнул он и еще раз ударил прутом. И еще раз промахнулся, причем я даже не особенно уворачивался. Что-то у этого парня было неладное с координацией движений. Словно руки его существовали отдельно от головы.

– Бросай прут! – крикнул в ответ я. – Буду стрелять!

Парень бешено вращал глазами. Непослушная железная палка в руках явно злила его не меньше, чем я сам. Он снова крикнул, что-то совсем неразборчивое, и метнул свое орудие прямо мне в лицо.

Прут ударился о стену в полуметре над моей головой и отколол солидный кусок штукатурки. Поле битвы на мгновение заволокло известковыми брызгами. Я воспользовался этой заминкой, чтобы схватить скандалиста за руку. Однако он оказался неожиданно сильным, вырвался и помчался по лестнице. Почему-то вверх, а не вниз.

Я побежал за ним, моля Бога, чтобы дверь на чердак была заперта. Для полного счастья мне не хватало только поединка на крыше небоскреба, как в американском боевике.

На сей раз удача улыбнулась мне. Я нагнал парня и схватил его в тот момент, когда он пытался голыми руками свернуть замок на двери, ведущей на чердак. Он снова закричал, стал неистово вырываться, суча руками и ногами. И вдруг обмяк, тяжело задышал и медленно сполз на бетонный пол. Я даже испугался – настолько этот парень вдруг стал похож на нелепую заводную игрушку, у которой лопнула пружина завода.

– Пошли отсюда… козлы… – невнятно пробормотал он, глядя мне в глаза и в то же время куда-то помимо меня. Меня он уже не видел. Я расстегнул пуговицу на рукаве его давно не стираной рубахи и закатал рукав. Так и есть. Вся рука на внутреннем изгибе локтя была в красных точках. Понятно.

Осторожно обхватив парня, я приподнял его и медленно повел вниз. Тот, по-прежнему тяжело дыша и опираясь на мою руку, доплелся таким образом до квартиры и плюхнулся кулем на диван. Длинные его патлы разметались по грязной подушке, открыв наконец, полностью его лицо.

Это лицо было мне уже знакомо по фотографии, которую я подобрал вчера в Мусорном Архиве. Так и есть. Колокольцев Андрей Ефимович, некогда соратник Леры Старосельской, явный и безнадежный наркоман. Судя по обстановке в квартире, Колокольцев не всегда был таким. Пустые полки еще хранили следы книг. На стене висело несколько эстампов, которые бы и я не отказался у себя повесить. Мебели почти не было – так, диван и пара стульев, – но та, что еще оставалась, когда-то имела отношение к хорошему гарнитуру. Среди жестяных тарелок и граненых стаканов на полу стояло несколько чашек и блюдец, определенно принадлежавших некогда к красивому сервизу.

Я оставил Колокольцева лежать на диване и прошелся по лестничной площадке, звоня во все двери. В квартире напротив оказался телефон. Благодаря моей милицейской форме я мог быть избавлен от расспросов. Впрочем, и так все было ясно. Быстро вызвав наркологическую бригаду, я двинулся обратно, в убежище бывшего члена ДА Колокольцева.

– Опять Андрей? – сразу все поняла пожилая миловидная женщина, хозяйка телефона. Она вышла вслед за мной на площадку.

Я кивнул и спросил:

– Давно это с ним?

– С год… Или чуть поменьше. Раньше был человек как человек. Вежливый, внимательный. Пить – сроду не пил, все с книжками. Друзья к нему заходили, девушки…

Я полез в свой планшет, и соседка сразу же опознала по фотографиям Леру Старосельскую и Андрея Трахтенберга.

– А потом что было? – Я положил фотографии обратно.

– А потом – все, – грустно ответила соседка. – Со всеми поссорился. На нас стал кричать. Мы уж с мужем и так с ним, и эдак… Заходили, звали чайку попить, пообедать, но даже нам он, в конце концов, перестал дверь открывать… Последний раз мы с ним нормально поговорили месяца три назад. Он тогда сказал, что страна катится в пропасть, и ему уже все равно…

– А эти друзья его больше не приходили? – Я повел пальцем в сторону планшета с фотографиями.

– Нет, ни разу. Я ведь все больше дома сижу, а слышно у нас на лестнице все так, будто и стен никаких нет. Как лифт зашумит, я и подойду к глазку… Нет-нет, перестали к нему друзья ходить. И еще раньше, чем он пристрастился к этому делу. Потом уж мы пару раз хотели и «скорую» вызвать. Но Андрей просил этого не делать. Говорил, что иначе его посадят в тюрьму за наркотики… Неужели теперь тюрьма? Я отрицательно помотал головой.

– Да нет, не думаю. Но лечить его придется, иначе уж… сами понимаете.