Убить после смерти

— Да? — Мазин со свежей, особой неприязнью оглядел незнакомца. Еще и не пьет. Прямо как нерусский. — Через пару часов Сапега сам ко мне ввалился насчет того, чтоб мою отыметь. Мол, всю ночь со своей проваландался. Теперь вроде как отрубилась. Хочется свеженького. А тут и менты как раз подкатили насчет Павла. С вопросами. Где, мол, были? Женя сразу: здесь и были. Я сначала-то значения не придал, — кто ж на друга такое подумает. Уж когда выяснилось, что кредитные деньги пропали, сопоставил. Ведь кроме меня да Женьки насчет этих «бабок» никто не знал. Прижал я его.

— Признался?

Мазин скривился.

— Не сразу. Столько соплей на меня выплеснул, что и при приступе меньше вытекает. Рубаху рвал. Сначала на себе, потом на мне начал. Мне, мол, Павел как брат был.

— Прямо как тебе, — не удержался Анхель.

Мазин насупился:

— Я Пашку любил. Любил! Злился на него, — было. Сколько из-за упертости его потеряли. Но все равно…А Сапега… Там иное, — завидовал. За всё. Даже за то, что мы, слабаки, свою долю в заводе слили за бесценок. А Пашка до конца стоял. И за Оленьку, конечно. За которой он ползал, а та — под Пашку подстилкой стелилась. — Так вы знали?!

— Про Оленьку? Еще бы! Всё сделала, чтоб у Ксюхи увести. То ли на него, то ли на деньги его зарилась. Только — обломилось ей. Дрючить дрючил. Говорил, уж больно сладенькая, не оторваться. А вот чтоб от Ксюхи уйти — это наотрез. Тоже не дурак был. Знал, на кого в жизни можно опереться, а кто наоборот, — один отсос. Анхель потер взмокшие от напряжения виски.

— Но если Сапега сам не признался, откуда знаешь, что Павла он убил?

— Кто?! — Мазин вскинулся. — С чего взял?

— Ты сам сказал, что он кредитные деньги украл. Ясно же, что кто украл, тот и…

— Фу на тебя! — Мазин перевел дыхание. — Опять, гляжу, в дурь попер. Я тебе сказал, что он кредит заныкал. Заныкал, а не украл! А уж чтоб убить, тут вообще другой характер нужен. Во насмешил-то! Женя — киллер. Да он тихарь первейший. Главное кредо — ни с кем не ссориться. Вот вы вчера у них побывали. А сегодня он уже к Ксюхе наладился заехать — загладить, если, не дай Бог, ненароком обиделась.

— Тогда откуда у него деньги? Говори толком.

— Да от Пашки, — Мазин недобро усмехнулся. — В ту ночь, часов в одиннадцать, когда мы разошлись по комнатам, Пашка ему сам позвонил. Велел нам всё бросать и срочно подъехать к заводу. Но я-то к тому времени уже в люлю был. Так что Сапега один рванул. Там Пашка ему передал те самые два миллиона. Чтоб перепрятать. Вроде, информацию получил, что голутвинские прознали про кредит и собираются среди ночи проникнуть на завод и вскрыть сейф. А потом на нас стрелки перевести, будто это мы украли. Сапега перепрятал.

— А почему сам Павел не мог перепрятать?

— По качану, — Мазин устало пожал плечами. — Времени не хватило. Он Сапеге сказал, что ему голутвинские «стрелку» забили. На нее и торопился. И — живым уж не вернулся.

— Так почему ж на следствии об этом не рассказал?! — вскричал Анхель. — Почему, как узнал, не заставил Сапегу деньги назад в банк вернуть?

Мазин уныло потупился.

— Почему, почему? Потому что сволочь. Пока Пашка жив был, не предавал, хоть соблазнов хватало выше крыши. Так после смерти не удержался, — продал! Может, мне инвалидность в наказание за иудство дадена. Как думаешь? Анхель бесстрастно ждал.

Мазин выдохнул безысходно:

— Сапега подбил. Мол, нечего нетопырям отдавать. Разделим кредит втихаря, да и спишем на покойника. Я и сглотнул. Подумал тогда: Павлуху не воскресишь. А жить надо. Предложил, правда, Ксюхе подкинуть. Но у Сапеги своя правда: поделишься, все поймут, откуда «бабло», а тогда уж не отмажешься. В общем чего говорить, — купился я на дешевку. — Дальше, — неприязненно поторопил Анхель.

— Про «дальше» говорил. Не довелось нам на халяву разбогатеть. Бандиты приперлись. Как бочок мне припекли утюжком, я им выложил, что деньги у Сапеги. А чего?! Была охота из-за сучка этого палиться. Они от меня к нему поехали. Пообещали, если что, вернуться.

Мазин принялся тяжко дышать, — мучительный разговор давался всё трудней.

— Тогда откуда знаешь, что Сапега деньги отдал?

— Ты и впрямь не русский, — скупо удивился Мазин. — Не вернулись ведь. И Сапега до сих пор жив. Да он и сам после рассказал. Прибежал в палату, где я с инсультом валялся. Вроде навестить. А на деле — пытался выведать, не знаю ли, куда Пашка мог акции «Бритиш петролеум», полученные в «Вектре», похерить. Очень Сапега на них глаз положил. Своего-то, как два «лимона» отобрали, ничего не осталось. У курвы жены теперь на содержании. Воздалось сучонку!

Мазин с удовольствием рубанул ребром здоровой руки по сгибу мертвой, левой.

— Всем воздастся, — процедил Анхель. Вдруг спохватился. — Так говоришь, Сапега акции искал?

— А то. И я искать думал, пока инсульт не схлопотал.

Он с трудом пошевелил пальцами левой кисти, повисшими вялой виноградной гроздью.