Убить одним словом

– Есть хорошие места, где можно раздобыть травку, и есть плохие места. Люди, которых знает Миа, они слишком важные шишки. Умный покупатель купил бы чуть подороже у местного торчка, которому до авторитетов, как до Луны. Миа же имеет дело с Мешком и уже оказалась у него в долгу. – Элтон потряс головой, словно это было безумие высшего порядка. – Никому не говори это имя, никогда.

– Я… я не знал. – Я обдумал услышанное. Я никогда не слышал ни про какого Мешка.

– Ну, теперь ты знаешь, – кивнул Элтон. – Она хороший человек. Сделай доброе дело и скажи ей, что нашел другого дельца. Девчонка просто пытается произвести на тебя впечатление.

– На меня? – Я глухо засмеялся и снял шапку. – Серьезно?

Элтон пожал плечами:

– Я сказал, что она хорошая, а не что она умная.

– Я, хм… – Я подумал о том, что уже попросил у нее еще гашиша. – Мне, значит, нужен ее номер.

Элтон выудил маленькую черную книжку из заднего кармана джинсов.

– Телефонные аппараты на углу не работают. И ты дозвонишься только до ее безумной мамаши. Лучше сам к ней сходи. Она живет в комплексе «Миллер-блокс», третий корпус. – Он достал сильно сточенный карандаш и написал ее номер и адрес на клочке бумаги, который вырвал из своей записной книжки. – Иди мимо станции метро, налево, мимо «Красного Льва». Оттуда ты увидишь комплекс.

– Спасибо. – Я засунул записку в карман и подышал на руки, чтобы они согрелись.

– Я присмотрю за твоим великом. – Элтон посмотрел на дверь своего подъезда. – Лучше забери его сегодня вечером, или завтра я продам с него колеса. – Он умолк. – А, да, касательно твоего фокуса с дайсами. Мне надо понять к следующей игре, как ты это делаешь. Не могу допустить, чтобы ты выкидывал любое число, какое захочешь.

Когда я дошел до дома Миа, я уже ощутимо хромал. Она жила на девятом этаже самого дальнего корпуса. Между корпусами во двор кто-то вытащил два старых дивана с торчащими пружинами. С задней стороны дома Миа стояла машина, наполовину сгоревшая, наполовину поеденная ржавчиной.

В лифте воняло мочой, и он не ехал. Я поднялся по лестнице. Они воняли не так сильно и еще выполняли свою функцию. Кто-то написал баллончиком свои инициалы на усиленном стекле на каждом этаже. Такому самомнению стоило позавидовать.

К девятому этажу у меня уже все тело дрожало и болело. Надеюсь, что Миа предпочитает именно таких джентльменов: бледных и потных, потому что такой ей и достанется.

В целом было бы неплохо решить, что я скажу, еще до того, как мне это потребуется. Я пытался вообразить, как Миа открывает мне дверь. Даже в моем воображении я стоял и мямлил что-то нечленораздельное. Я остановился, чтобы перевести дыхание, у двери пожарного выхода между лестничной площадкой и главным коридором. «Привет» будет хорошим началом.

В двери, выходившей на лестничную площадку, было маленькое прямоугольное окно с простреленным насквозь и оттого сильно потрескавшимся армированным стеклом, из отверстия в котором торчала проволока. Сквозь отверстие я мог немного разглядеть, что меня ждало в коридоре. Я нагнулся, чтобы рассмотреть получше. Силуэт в дутой черной куртке опирался на стену примерно в середине коридора. Больше всего на свете он напоминал Майкла Девиса.

9

Страх – это странная штука. Как и его близкий друг, боль, страх – это жизненно важная часть набора, которым нас снабдила эволюция для того, чтобы мы выжили. Отчасти его эффективность обусловлена тем, насколько сложно его преодолеть. Если у вас кружится голова, то никакая уверенность в том, что больно не будет, не даст вам спрыгнуть с самого высокого трамплина в бассейне. Если вы боитесь пауков, то заверения в том, что «он в тысячу раз меньше тебя» и «они не кусаются», не помогут вам взять в руку эту мерзость. Знание о том, что через двадцать пять лет я врежу Майклу Девису по лицу и буду наслаждаться этим, не сняло страх столкнуться с ним в одиночку в этом тускло освещенном коридоре. Поэтому я стоял на месте с пересохшим ртом, с сильным сердцебиением и наблюдал. Какого черта он здесь забыл? Он должен быть в школе. Ушибленная челюсть не дала бы ему возможности столько пропустить.

Я ждал добрых десять минут. Казалось, что прошло около часа. Девис бродил по коридору туда-сюда, пиная консервную банку, какой-то старик открыл дверь, но Девис сердито посмотрел на него, и тот передумал жаловаться на шум, и его седая голова скрылась за дверью. Девис какое-то время продолжал пинать банку. В конце концов он подошел к двери, вокруг которой ходил, и заколотил в нее:

– Я знаю, что ты там! Я не уйду. – Он отошел, резко развернулся и вновь принялся колотить. – Я позвонил ему. Сказал, что позвоню, и позвонил. Тебе же к лучшему быть готовой и ждать его внизу, вместе со мной, когда он доберется сюда. Если он обнаружит, что ты все еще прячешься в своей норе, и этот фингал, который я тебе поставил, покажется поцелуйчиком.