Убить нельзя научить

Если я упускала смертельный град из виду, уши закладывало от крика Вархара «береги-ись!». Он шустрил вблизи, не отступая дальше, чем на несколько шагов. Охранял. И если бы не наш разговор в лифте, я поблагодарила бы начальника от души. Его опека помогла избежать нескольких сотрясений мозга и многих травм спины. Но едва «спасибо, Вархар» норовило сорваться с языка, в голове всплывали его рассуждения в кабинке, и в груди закипало негодование.

* * *

Салочки студентов, преподавателей и мебели затягивались. Но я навострилась так лихо избегать столкновения, что вскоре даже исхитрялась переговариваться с Вархаром без ущерба для здоровья.

Оказывается в нижних корпусах сейчас «магнитные завихрения», а здесь «они рассеиваются». Как физик, я впервые слышала эти термины. Но в «Академии войны и мира» меня давно ничего не удивляло.

Вархар поведал, что оставаться внизу опасно для жизни. Что-то происходит с мозгом и человек медленно сходит с ума. Никакое «волшебное» и не волшебное лечение уже не помогает.

— Ну и так, по мелочи. Спонтанно возникают всяческие кровотечения. Кровь льет, откуда ни попадя, — бросил Вархар так, словно рассуждал о погоде. — Короче! Спасти удается не всех. А кто выживает, уже не приходит в здравый рассудок.

Прямо скажем, приятная перспектива.

— А как дд-ооолго длится буря? — спросила я, перескакивая через стул — ему вздумалось срочно сделать мне подножку.

— Да не больше трех-четырех часов, — весело отмахнулся Вархар, уклоняясь от стола. Его ножки просвистели прямо над виском проректора, но он и бровью не повел.

— А сколько уже прошло?

— Полтора, — бодро крикнул Вархар, без видимых усилий уходя от шкафа. Тот вращался в воздухе как гигантский бумеранг и размахивал открытыми дверцами, словно крыльями.

И тут мой взгляд упал на перепуганную девушку — бедняжка вжалась в дальнюю стену и тряслась как осиновый лист.

Она походила на «шотландцев» и даже одевалась также. Высокая и широкоплечая, сейчас студентка выглядела птенчиком, атакованным коршуном.

Коршунов обнаружилось несколько. Два стула нацелились прямо в голову девушки. Стол летел к ней под ноги, а шкаф подрезал сбоку, зазывно хлопая дверцами, будто сам себе аплодировал.

Мебель словно нарочно взяла бедняжку в оцепление и сжимала кольцо.

Еще минута и ее просто расплющило бы. Я вскрикнула. И сама себе удивляясь, в несколько прыжков подскочила к дальней стене, притормозив в паре шагов от «мебельной жертвы». И под удалой крик Вархара: «Дура! Стоять! Ничего уже не сде…!» крепко зажмурилась, выбросив вперед руки.

Вывели меня из оцепенения шумные возгласы и хлопки в ладоши, от которых предсказуемо заложило уши. Если бы местные делали что-то наполовину и без ущерба для здоровья окружающих, повалил бы красный снег с зеленым градом вперемежку.

«Круто!» «Ни чинты себе!» «Ого!» «И электрик и магнетик в одном флаконе — это что-то новенькое». «Женщина! Больше не смей так делать!»

Первые возгласы издавали пораженные студенты, авторство последнего было также очевидно, как если бы он расписался под словами собственноручно.

Я приоткрыла один глаз. Сайгаки-учащиеся задорно скакали вокруг, пораженно тыкая пальцем в шкаф, стол и стулья, что прочно зависли в воздухе. От тычка и даже хлопка ладонью они и не думали падать, лишь покачивались, а иной раз лихо кувыркались.

Вархар уже был рядом и тряс ошалевшую студентку, как ребенок копилку, проверяя — много ли там набралось монеток.

— Дура! — орал он ей в ухо. — Если бы Ольга из-за тебя повредилась, я бы…

Никогда еще не видела Вархара таким. На его бледном лице проступили красные пятна и медленно расползались по щекам, сливаясь в полосы. Губы сжались, мышцы на шее бугрулись жгутами, вытолкнув наружу вздутые вены.

Студентка что-то нечленораздельно бормотала. Похоже, девушка основательно вышла из себя еще, когда поняла, что сейчас мебель угробит ее. А после набега Вархара-варвара зайти обратно ей уже не грозило.

Девушка могла лишь мычать и тыкать в сторону новых мебельных атак. Проректор уходил от них играючи. Студенткой он манипулировал также — наклонял, нагибал, подкидывал в воздух, как мягкую игрушку, ловил, ни на секунду не переставая при этом трясти и отчитывать. Юлий Цезарь уже умер был от зависти.

Тем временем вокруг меня образовалась «зона воздушной безопасности». Мебель подлетала на расстояние двух вытянутых рук и отскакивала, словно натыкаясь на невидимую преграду. Столы, стулья и шкафы, что исхитрялись все же преодолеть ее, повисали в воздухе, рядом с предыдущими.

Пара ушлых студентов изловчились пристроиться рядом, в безопасной зоне. Вархар умудрился и им высказать, все, что думает, не прекращая уклоняться от мебельной бомбардировки, уводить от нее «шотландку» и отчитывать ее.

Но ребята и бровью не повели. В одном из них я узнала «шотландца», что вчера подзуживал шальную троицу на битву молниями.

Он узнал меня тоже. Мило пожал плечами, и тоном более невинным, чем юная девственница, что никогда не слышала о половом воспитании и мужчинах, прогундел: