Убить нельзя научить

По мере того, как студенты заносили себя в списки их оторопь перед «преподшей, управляющей чужими молниями» немного схлынула. И я смогла различить расы по темпераменту и манерам.

Эльфы-терминаторы, как ни странно оказались самыми шебутными. Они то и дело подскакивали на скамейках, как ужаленные, выкатывали в удивлении глаза, молотили руками по воздуху и ударяли ими по парте. Я начинала все сильнее бояться за здешнюю мебель.

Вархаровские сородичи давали всем фору, ночуя взглядами у меня на груди, и не стесняясь наклоняться вбок, чтобы разглядеть и ягодицы тоже. Озабоченный народец, однако.

«Медики» больше всех шушукались, да и вообще оказались не в меру болтливы. Кстати, это один из них поведал о моих вчерашних подвигах в общежитии.

«Медики» смешно поднимали брови, и линия роста волос уезжала к темечку, а лицо становилось еще более неестественно вытянутым.

«Иванушки интернейшенал» вели себя сдержанней остальных. Быстротой и точностью их жесты напоминали атаки змеи. А еще почти все они были левшами.

Теперь оставалось самое главное — выделить королей и заводил.

Первые всегда собирают вокруг подражателей и обожателей, вторые — разгильдяев и хулиганов.

У первых проблемы с ленью и посещаемостью, у вторых — с дисциплиной и уважением к преподавателю.

Героев надо знать в лицо.

Оставшуюся часть пары заняло знакомство с потоком — я называла студентов, и они вставали, еще раз представляясь по форме.

Королей я определила без труда, отложив заводил на следующую пару.

«Иванушками интернейшенал» верховодил Каштант Уль. Смуглый почти как мулат парень с правильными чертами лица, пожалуй, даже женственными, мелкими. Его мужественность спасал очень высокий лоб и квадратная челюсть. Ткань черной футболки Каштанта походила на тончайшую кожу, на плечах блестели клепки, в форме погон.

Каштант выглядел не таким шкафом, как соседи. Но его видимое изящество было обманчивым. Стальные, жилистые мускулы явно превосходили «соседские» не только в силе, но и в гибкости.

По-моему он выщипывал брови. Но не из желания придать им идеальную форму. Правую бровь Каштанта рассекала белесая нитка шрама, и вдоль него не росли волосы. По счастью, рубец располагался ближе к виску, и парень выщипывал кончики бровей, делая дефект почти незаметным.

Разговаривая, он любил приглаживать идеально забранные в хвост волосы и мотать головой, словно откидывает назад несуществующую челку.

Король скандров — Грабант Миларди, напротив, стоял молчаливой каменной глыбой, и выглядел соответственно. Только губы его периодически растягивались в кривую усмешку — Вархар обзавидуется. В целом он был почти копией проректора. Только без удивительных родинок над бровью, с чуть более узкими губами и острыми чертами лица. Мелодичный, певучий голос Грабанта совсем не вязался с его «амбалистой» внешностью.

«Эльфами-терминаторами» заправляли близнецы — Льди и Морл Васкольд, столь же похожие, сколь и разные. Темно-сиреневые глаза, белые, как снег волосы, идеальная кожа, на зависть девушкам, и длинные, густые ресницы, сразу бросались в глаза. Как и тонкие, изящные черты — самые тонкие и самые изящные в потоке. Но у Льди обнаружилась дурная привычка постоянно держать руки в карманах и две родинки прямо на переносице. Левый висок Морла был гладко выбрит, одна мочка уха проткнула, но без серьги. Когда он нервничал, то начинал изучать свои овальные, блестящие, слишком ровные для мужчины ногти.

Близнецы носили одинаковые ярко-алые туники, подпоясанные широкими кожаными ремнями угольного цвета и узкие брюки, больше похожие на лосины. Представляясь мне поочередно, перебивали друг друга, перекрикивали, щипали и хлопали.

Заальдрим Кра — неформальный лидер «медиков» любил гордо поднимать голову, чтобы все полюбовались его римским носом, почти без горбинки. В фас же становилось заметно, что он слегка искривлен вправо. Но парня это не портило. Именно его глаза потрясли меня невероятным цветом вороненого серебра. А когда Заальдрим поднялся с места, выяснилось, что на свету они отливают настоящим, высокопробным серебром. Вот только на правой радужке проявилось темное пятнышко.

Куртка и брюки Заальдрима отличала не только снежная белизна — ткань напоминала то ли дорогой шелк, то ли тончайший атлас.

Последние крохи лекционного времени я объяснила — что мы будем проходить, и чем это всем нам грозит.

По-прежнему до глубины души впечатленные моими вчерашними подвигами студенты, внимали как фанаты любимому актеру. Нужное послушно записали в тетради, и я отпустила их на перемену.

Оставшись одна в аудитории, наконец-то вздохнула полной грудью.

Слава богу, на этой неделе больше ни одной лекции. Я приступила к обязанностям не с понедельника, и часть занятий благополучно прошли без меня.

Для первого рабочего дня впечатлений достаточно.

И вот только я так подумала, аудиторию наполнил самый громкий гудок, что когда-либо слышала. Уши заложило моментально. Должно быть, тот, кто рассчитывал громкость сигнализации планировал заодно избавить учащихся и преподавателей от диких звуков паники.