Убить нельзя научить

Пока раздумывала — шутит он или всерьез, проректор оглушительно поставил свой поднос на наш столик.

Тарелки подпрыгнули, как при землетрясении, чашки подскочили со звоном, а стол со скрипом сдвинулся вправо.

Не обращая на эти мелочи никакого внимания, Вархар взял себе стул и устроился между мной и Драгаром.

Только что уплетавший за обе щеки какую-то жареную тушку помощник, уставился на проректора как баран на новые ворота.

— Пасть закрой! Мухи залетят! — тактичность Вархара все больше поражала мое воображение.

Для полного эффекта присутствия варвара, проректор ненавязчивым движением обглодал мясо с ножки диковинной птицы, размером, наверное, с собаку. Жуя и улыбаясь одновременно, Вархар закинул локти на стол, положил голову на ладони и с до отказа набитым ртом поинтересовался:

— Ну и как тебе кафедра? Первый рабочий день? Сотрудники? Преподы? Студенты? Аспиранты?

— До этого момента все было терпимо, — огрызнулась я, и, чтобы не наговорить лишнего, применила рекламный совет. Начала жевать, что, в отличие от Вархара, не позволяло мне говорить.

Несколько минут я вместе с борщом глотала витиеватые монологи в адрес проректора, его культуры речи, его способа не дать поперхнуться.

Тишина за столиком никого не смущала.

Вархар успел доесть еще четыре ноги, не меньше прежних. Драгар опустошил три тарелки с мясом, овощами и прикончил свою тушку, оставив на тарелке красиво обглоданный скелетик.

Еда перетягивала на себя внимание мужчин недолго, скорее всего, потому, что в их обществе долго не жила. Не успела ополовинить тарелку с борщом, как два горящих взгляда неотрывно впились в мое бедное лицо.

Я поперхнулась опять, и заработала новый хлопок по спине, сравнимый разве что с ударом садовой лопаты.

— Жуй помедленней, женщина, — всерьез посоветовал Вархар.

— Я принесу вам еще чаю, — пообещал Драгар.

— Сиди, мелочь пузатая, — рука проректора нежно так легла на плечо помощника. И, судя по тому, как скривился и ойкнул Драгар, пятерня Вархара очень тяжела на подъем.

Проректор лично встал и молниеносно вернулся с подносом — на нем дымились два трехлитровых чайника. Запах ромашкового чая опередил комментарий проректора на считанные секунды.

— Вот тебе, ромашковый, успокоишься. А то ты больно нервная.

Я поспешила доесть, пока мужчины благородно позволяли это сделать, попивая свои напитки.

Вархар осушил три стакана розоватой жидкости, по запаху и виду похожей на клюквенный кисель. Драгар опустошил четыре чашки очень темного чая с какими-то особыми травами.

Я потянулась за чайником, но проректор перехватил его и налил три чашки сразу.

— Остынут, — заявил довольно.

Кажется, ему было глубоко все равно, что никто за нашим столиком не рад новому соседству.

Под перекрестными взглядами мужчин, в гробовом молчании, я за рекордные несколько минут, выпила целый чайник ромашкового чая. Вмести мой бедный организм больше успокоительного напитка, опустошила бы и второй. Демонстративно отодвинула чашку, давая понять, что обед закончен.

— Ну что? Пошли в Университетский сад? Я тебе его еще не показывал. Или предпочитаешь полисадник Главного корпуса? — Вархар говорил так, словно я уже на все согласна.

Возражения так и рвались с языка, но благоразумие удержало их на месте.

Проректор поднялся, и застыл в ожидании.

Я медлила, судорожно прикидывая, как бы от него избавиться. Вархар вызывал смешанные чувства — волнение и возмущение. И пока второе сильно лидировало по очкам. Сердце в присутствии начальника намного чаще колотилось от гнева и негодования, чем от его мужского шарма и варварских ухаживаний.

Драгар встал тоже, кивком предлагая мне вернуться в корпус.

Выручили великанские настенные часы. Ходики раскинулись на четверть стены и напоминали стекающую вниз вязкую субстанцию. Кажется, дизайнер пересмотрел картины Сальвадора Дали, или у него серьезные проблемы со зрением.

Не взирая на размеры циферблата, сами цифры распознавались с трудом — их стилизовали до невозможности. Нолики походили на ажурные салфетки, единицы — на увитую плющом резную пику. Остальные цифры выглядели сложными переплетениями завитушек и узоров.

Не сразу удалось разобраться, что уже почти полпервого. А это значит — через полчаса у меня лекция!

Я восторженно вскочила, и на удивленный взгляд Вархара победоносно выпалила:

— А у меня скоро лекция! А я пошла готовиться!

Проректор хохотнул, и, как ни в чем ни бывало, изрек:

— Что ж, я провожу тебя до кафедры. Все равно хотел провести инспекцию родной вотчины. Соскучился. Ностальгирую даже.

Драгар слегка поник, но «на выход» отправился первым.

Я жестом предложила Вархару двигаться следом, и обреченно замкнула шествие.

Уже на дорожке, мужчины притормозили и пристроились по бокам. Я ощущала себя зажатой между двумя гигантскими, горячими борцовскими грушами.

Пока добрались до кафедры, я узнала о Вархаре больше, чем о преподах прежнего вуза, хотя и проработала с ними бок о бок без малого пятьдесят лет.