Убить Мертвых (ЛП)

— То, что у тебя есть гладиус, ещё не делает тебя настоящим ангелом. Это лишь подтверждает, что ты уродец.

Аэлита помогает Уэллсу подняться. Он выглядит так, будто всё ещё хочет всадить пулю мне в голову, но для этого ему нужно стоять без поддержки, а остаток ночи он практически ни на что не будет способен.

— Старк, я знаю, что ты не поверишь мне, когда я скажу тебе спасибо, но я говорю это искренне. Пелена спала с моих глаз. Ты открыл Дорогу Славы и показал мне, что пришло время действовать. Я всегда буду благодарна тебе за это. Будь благословен.

Она ведёт Уэллса обратно к головному фургону и помогает ему забраться на пассажирское сиденье. Он хромает и прижимает одну руку к груди. Я хватаюсь за бампер «Бумера» и поднимаюсь на ноги. Мой гладиус исчез, так что я вытаскиваю Смит и Вессон. Он пуст, но всё равно выглядит устрашающе.

— Я не собираюсь позволить тебе уйти и убить ангела.

Аэлита улыбается мне. Именно такую благодетельную улыбку вы жаждете от Божьего избранника.

— Я закончила с этим миром, тобой и падшими ангелами, которые барахтаются вместе с тобой в грязи человечества. Грешите, уничтожайте и развращайте этот мир, сколько душе угодно. Я призвана для чего-то более прекрасного, чем ты можешь себе представить. Я стану Отцом и позабочусь о своей семье. Но перед этим я отправляюсь домой убить Бога.

Аэлита закрывает дверь Уэллса, обходит машину, садится за руль, заводит двигатель и уезжает.

Я вытаскиваю Аки из «БМВ» и толкаю его впереди себя в вестибюль. Он хромает и скулит, и я всерьёз подумываю нанести ему ещё парочку ран, но вестибюль «Шато» заставляет его заткнуться.

Это место представляет собой мясной рынок. Улицы выглядели плохо, но видеть в замкнутом пространстве останки должно быть от двадцати до тридцати человек, это шокирующее зрелище даже по меркам того, что я наблюдал в Даунтауне. Картина становится совсем весёлой, учитывая, что отдельные группы зетов всё ещё трудятся над человеческими объедками. Они замечают, как входим мы с Аки, бросают бёдра, печени и мозги, которыми закусывали, и направляются к нам. Я посылаю с помощью Друджа приказ «Сидеть, Стоять», и они возвращаются к поеданию гостей отеля.

Я замечаю у стойки регистрации металлическую трость, и протягиваю её Аки.

— Пользуйся ей и веди себя тихо.

Прежде, чем мы поднимаемся в комнату Люцифера, я нахожу кладовку уборщика в нише в дальнем конце вестибюля. Я набиваю мусорный мешок клейкой лентой, четырёхлитровой бутылью жидкого мыла и всеми лампочками, какие нахожу. Я выталкиваю Аки из кладовки и направляюсь к лифтам.

Я говорю: «кис-кис, сюда», и Бродячие движутся к нам, но на этот раз под моим контролем. Я толкаю Аки к задней стенке лифта, загоняю Бродячих внутрь и втискиваюсь последним. Нажимаю кнопку этажа Люцифера и оглядываюсь через плечо на Аки. Он так сильно зажмурил глаза, что я удивляюсь, как они не лопаются.

Мы выходим на третьем этаже. Я оставляю зетов в коридоре и провожу Аки через дедушкины часы в комнату Люцифера. Даже несмотря на сильную боль, Аки впечатлён. Может он и Саб Роза, но до этого видел лишь провинциальное худу.

— Это потрясающе, — говорит он, ковыляя по кругу, осматривая комнату Люцифера.

Я указываю на крепкое деревянное кресло с подлокотниками.

— Сядь.

Аки медленно подходит и садится.

— Тебе не нужно этого делать. Я точно не собираюсь сбегать. Что, если те твари проберутся сюда?

— Не волнуйся. Проберутся. Но не сейчас.

Я отбираю у него трость и швыряю её в другой конец комнаты. Не торопясь, прикручиваю его липкой лентой к креслу, но не особо думаю об этом. Я гадаю, почему Люцифер не показался или не крикнул нам из другой комнаты. Сьют большой, но я не пытаюсь вести себя тихо. Он должен был слышать, как мы вошли.

Когда малыш зафиксирован, я оттаскиваю кресло на середину комнаты на твёрдый мраморный пол и оставляю там.

Я осторожно направляюсь в спальню. Я низко пригнул голову и держу в руке нож. Несмотря на темноту, каждый предмет чётко очерчен. Тем не менее, две скомканные кучи чего-то на полу недостаточно различимы, чтобы рассмотреть их подробно. Я нахожу выключатель и включаю свет.

У изножья кровати Люцифера два тела. Портного и доктора Олвиссенда. В каждого выстрелили три раза. Дважды в грудь и один раз в голову. Трипл-тап. Слегка чересчур, учитывая, что один — прославленный швец, другой — знаменитый костоправ. Ни следа Люцифера, кроме кровавого пятна на кровати.

Я сажусь и гляжу на тела. До сих пор мне не приходило в голову, что слуги Люцифера могут быть людьми. Хотя я и знаю, что никто из демонов не может выползти из Даунтауна на землю, в глубине души я всегда представлял себе, что они Саб Роза или хотя бы Таящиеся. Но эти два человека на полу — всего лишь пара обычных простых повседневных покойников. Должно быть, их души принадлежали Люциферу. А может они были членами культа Аманды фанатиков дьявола. Кем бы они ни были, больше они ими не являются. Я хотел бы испытывать к ним жалость. Старк бы испытывал, но с того места, где я сижу, они слишком маленькие и человечные, чтобы до них было дело.