Убить куклу

Она съела бутерброд, запивая кефиром, и отправилась в соседний супермаркет, который приглядела еще вчера. Там нашла все, что нужно для осуществления грандиозных планов по обустройству уютного гнездышка. Нагрузившись не хуже вьючной лошади, наконец добралась до своего нового и пока еще непригодного для проживания жилища.

Разгрузившись в коридоре, Лера открыла комнату и замерла на пороге: две ее спортивные сумки были основательно выпотрошены, а вещи разбросаны по полу. Это означало только одно: у соседа есть ключ от комнаты. Лера прошла на кухню, прихватила с собой чугунную сковородку и решительно двинулась в комнату соседа, понимая, что если она с первого же дня не поставит его на место, то ей и в самом деле придется терпеть все его выходки или съезжать отсюда, чего она делать не собирается.

Лера подошла к комнате соседа и прислушалась. Не услышав ни звука, постучала и снова прислушалась. Не дождавшись ответа, толкнула дверь, оказавшуюся незапертой, и осторожно вошла в комнату, крепко сжав в поднятой руке сковородку и приготовившись к защите или нападению — уж как придется. Но открывшаяся перед ней картина привела Леру в замешательство, и она опустила оружие самозащиты, пытаясь разобраться, что же здесь происходит.

В центре большой полупустой комнаты — раза в три большей, чем та, которую заняла Лера, — за круглым столом под облезлым абажуром застыл изваянием окаменевший сосед. Всклокоченные, стоящие дыбом волосы, выпученные красные глаза и немигающий взгляд, обращенный на сидящую перед ним куклу.

Лера подошла ближе. Да это же та самая кукла, которую она нашла на скамье в парке! Но откуда она здесь? Лера хорошо помнит, что, не решаясь выбросить, спрятала ее в кладовке среди зимних вещей, которые пока не взяла с собой. А может, это какая-то другая кукла? Да нет же, та самая. Другой такой быть просто не может, потому что она коллекционная и наверняка изготовлена в единственном экземпляре.

Лера перевела дух. Ну и дела! Ему-то ее кукла зачем понадобилась? Ее?! Значит, Лера уже считает куклу своей? Хотя если разобраться, то она больше все-таки Лерина, а не соседа.

— Эй, вы еще так долго собираетесь сидеть? Николаич, вы зачем взяли мою куклу? И зачем вломились в мою комнату и разбросали вещи?

Сосед даже не шелохнулся, словно оглох. Да жив ли он? Лера осторожно ткнула пальцем ему в плечо, и Николаич начал медленно заваливаться на бок, пока не упал на пол. Но и тогда выражение его лица не изменилось. А если он умер? Но притрагиваться к соседу Лера побрезговала. Она набрала номер «Скорой».

Сосед оказался жив, но в каком-то странном состоянии, которое даже врачи не смогли определить. Решив наконец, что бедняга просто-напросто перепил и его посетила белочка, потому он не соображает ни где он, ни что с ним, врач сначала отказывался его забирать. Но все же, чтобы перестраховаться, сделал электрокардиограмму, которая показала какие-то серьезные изменения в работе сердца, и ему таки пришлось отвезти Николаича в больницу.

Лера осталась одна в квартире. Удобный момент, чтобы превратить руины в пригодное и довольно удобное жилье. Наведя порядок в каждом уголке двухкомнатной квартиры — Лера пожалела приболевшего соседа и даже в его комнате вымыла полы и окна, — она принялась за поиски работы. Банк, в который ее согласились взять после оформления регистрации и соответствующей проверки, находился довольно далеко от дома, но выбирать не приходилось. Ни зарплата, ни должностные обязанности Леру также не устраивали, но надо же было с чего-то начинать.

Лера так и не поняла, что случилось с соседом, но на всякий случай не стала избавляться от куклы, даже взяла ее в подруги, советуясь с ней по каждой мелочи. Она не верила ни во что сверхъестественное, однако подозревала, что именно кукла волей или неволей помогла ей спастись от ограбления. К тому же Лере даже поговорить дома не с кем, а иногда так хочется, чтобы тебя выслушали. Слушательница из куклы оказалась просто незаменимая. И еще: она — единственное украшение комнаты. И этому украшению следовало найти подходящее место, например, на пустой книжной полке, а также придумать имя. Несмотря на цвет кожи, она вполне могла сойти за Марию. Или просто Марусю.

Сосед Николаич вернулся из больницы через три недели, тихо лежал у себя и почти не выходил. А еще через неделю сдал комнату и уехал на лето к родственникам в деревню, как посоветовали ему врачи, так как пить он уже почему-то не мог, а работать не было сил или — что вернее — желания.

Новой соседкой по квартире оказалась спокойная чистоплотная женщина средних лет, которая весь день пропадала на работе и приходила только переночевать. Осталось лишь о царящей в квартире благодати опрометчиво не проговориться Клавдии Матвеевне, старушке-хозяйке, которой наверняка захочется теперь или вернуться домой, или слупить с Леры двойную, а то и тройную плату за комнату. Ведь люди бывают так слабы, если появляется возможность ухватить больше, чем то, на что рассчитывали.