Убить Хранителя (СИ)

Но самостоятельно ли? Может, Огненная Лестница снова открывала для меня какую-то правду? Не важно, откуда приходили знания, главное, что они приходили. Не мучительно и не медленно, как после амнезии, нет. Обыденно, спокойно вдруг осознавал, что вот это-то я знал уже чуть ли не с самого рождения, просто не задумывался раньше, не обращал внимания. Словно являлся живым подтверждением платоновского учения об анамнезисе — познании мира как воспоминании души о тех явлениях, которые она уже видела до своего рождения в материальной вселенной.

Мне как Хранителю предстояло подтолкнуть вперед человеческую цивилизацию. Земную, Каулорскую и Междуозерскую. Взять бережно за хрупкую руку и подвести к тому уровню развития, который прекратил свое существование из-за катастрофы. Катастрофы, которая произошла миллионы лет назад и погубила нашу древнюю межпланетную цивилизацию. Когда великое достижение науки стало яблоком раздора. Когда война уничтожила пять планет и почти всех древних людей.

Я должен был научить людей учиться. Учиться быстро и эффективно, чтобы снова открыть параллельные реальности. Уверен, этого и хотел Рондал, но не смог правильно выразить мысли, которые уже путались в одряхлевшем мозгу. Вероятно, того желала и Огненная Лестница, если она вообще имела способность чего-то желать. Непостижимое, колдовское сооружение, суть которого не подвластна даже Хранителю.

И тут возник резонный вопрос. А что дальше? Снова война и космический пепел сожженных планет? Или прекрасная утопия? Общение цивилизаций и миров? Сумеет человек воспользоваться тайнами Вселенной, проникнув в самое ее сердце, или снова все разрушит?

— Что ты там бубнишь? Кто что разрушит? — спросила Малена.

Я вздрогнул, будто очнулся ото сна или необъяснимого забытья, и переспросил, толком не разобрав вопроса:

— Что?

— Ты про разрушения какие-то…

— А нет, все нормально. Так, вспомнил…

Я постарался нацепить самую невинную улыбку в мире и снова пригубил из стакана вкус летнего дня, пронизанного ветром с благоухающих лугов. И вдруг, совершенно не ожидая от себя, задал девушке из Каулора вопрос:

— Ты веришь в другие миры? Похожие на Каулор, но другие… совсем другие…

Малена округлила глаза, но потом звонко рассмеялась и ответила так, будто давно вывела заключение, касающееся темы параллельных реальностей:

— Нет, глупыш, это невозможно! Есть только Каулор, плывущий по безбрежному океану Вселенной, и только Каулор. Нас учат с детства, что иного быть не может. А если бы имелся в мировом океане второй такой же остров жизни, мы все столкнулись и погибли бы.

— Да, Малена, ты совершенно права, — тихо произнес я, обхватил ее за талию и притянул к себе. Наши губы слились в поцелуе.

И не было смысла говорить, что мы давно уже все столкнулись. В трех мирах. Или во всех двадцати семи.

Колдовское пламя в камине затихло, оставив слабое мерцание, похожее на тление разноцветных углей.

29

УТРОМ Я ОСТОРОЖНО попытался вывести разговор нужное русло.

Мы проснулись на мягких разноцветных шкурах у потухшего камина. Просто лежали, разглядывая друг друга, будто впервые увиделись. Меня понять еще было можно, но ведь Малена знала Ральфа многие годы. Возможно именно сейчас, после ночи, проведенной в объятиях друг друга, она наконец смогла найти в измененном Ральфе родные, узнаваемые с полувзгляда черты.

Издалека я подводил разговор к той теме, которую обсуждали недавно с Быстрым Стрелком, — о мирах и перемещениях. Малена лишь томно улыбалась, иногда заливалась веселым смехом. Смехом, как мне казалось, порой совершенно беспричинным. Но я, конечно, не злился, не раздражался, хотя изо всех сил старался говорить с ней о совершенно серьезных и важных для себя вещах.

Девушка с Каулора лишь твердила о моем бурном воображении и что ей все труднее понимать мои шутки.

Как предполагал, так и вышло, то есть не вышло ничего. Я ощущал себя, по меньшей мере, дураком, из-за того, что начал подобный разговор. Малена не казалось глупой. Она такой и не была. Но за маской наивной улыбки и удивленного взгляда скрывалось желание отрицать новое — нечто новое и непонятное, происходившее с ее Ральфом. Эта выдуманная маска искажала восприятие реальности. Но зато сквозь нее Малена видела любимого Ральфа, прежнего Ральфа. Она не хотела никаких изменений и понимала, если Ральф изменится, то навсегда ее покинет. И не желала верить, что эти изменения уже давно наступили.

Ну, как? Удалось? Экспериментатор! Проверить ему захотелось. А действительно ли исключили все так называемые ненужные вероятности? Малена просто меня не понимает или усердно не хочет понимать.

Но ведь это и есть своего рода подтверждение, что чья-то воля свела меня с конкретными помощниками! Я должен взять двоих с собой, провести по Огненной Лестнице и наделить частью силы Хранителя. И эти двое — Черный Лис и Мэлдаф. Почему они? Почему меня сводят именно с ними? Кто управляет событиями?

Вопросов возникало много. Снова. Как и всегда. Множество безответных вопросов.