Убить голыми руками

– Мы проиграли войну, если вы это имеете в виду. Что же касается нашего спецотряда, то в живых остались очень немногие. Американцы нас боялись, это правда. Но зато со страха они охотились на нас, как на диких зверей. Чудо, что хотя бы нескольким из нас удалось выжить. Мне-то вообще повезло, я попал в плен, и у меня хватило ума скрыть, в какой части я служил. Хотя лично я действительно только доставал «языков». Но остальные все более ожесточались: оставляли за собой изуродованные трупы и чуть ли не соревновались, кто больше врагов угробит.

– А Макамура?

– Он был среди нас самым лучшим мастером и самым жестоким. Я не любил его, а он меня, говорил, что я мягкотелый слюнтяй. С тех пор мы не виделись. Я думал, что он погиб, и мне не было его жаль. Должно быть, он и есть тот самый человек, которого Огава имел в виду, при условии, что он остался в живых… – Дэмура удивленно покачал головой. – Вчера, когда просматривал список, я должен был догадаться. Ведь чувствовал же, что какая-то важная информация в этом списке есть, а вот проглядел. Меня в первую очередь интересовало, кто из мастеров, по мнению эксперта, способен был бы убить Адзато.

– И что же?

– Ни одна из кандидатур не выглядела убедительной. Скажите, а ваш глаз ни на чем не спотыкается в этом списке?

Фукида с любопытством просмотрел список и разочарованно покачал головой. Дэмуру это утешило.

– Меня тоже только что осенило. Смотрите, вот эти три человека проходили обучение в одном и том же додзе. Migce трое по разным причинам проштрафились.

– Интересно.

– Не правда ли? Но еще интереснее посмотреть, кто этим додзе руководил. – Дэмура с торжествующим видом ткнул в примечания Сираи. – Некий Ёсэй Макамура.

Но истинной радости в его голосе не прозвучало, и Фукида прекрасно его понимал. Фукида знал, что сам он очень неплохой мастер, но так же хорошо знал, что старый Дэмура куда более опасен, чем он. Ну а если все, что он сейчас услышал, правда, то этот Макамура – смерть во плоти.

* * *

Адзато не давал себе труда изменить реальные имена и названия. Куяма терялся в догадках, пытаясь проникнуть в его замысел. Неужели он так и рассчитывал вывести в фильме преступников под их подлинными именами и указав их подлинные адреса? Руководствуясь сценарием, инспектор с легкостью отыскал Огаву в деловом квартале Токио на четвертом этаже высоченной коробки из стекла и бетона. Солидное здание, отведенное под столь же солидные фирмы. За дверью, открывающейся посредством фотоэлемента, посетителей встречает швейцар в униформе. Неподалеку от входа в стеклянной клетушке находится справочное бюро, стоят кресла, вазы с цветами, огромное табло на стене содержит перечень фирм, арендующих это здание. В цокольном этаже, как обычно, размещается ресторан, отсюда подают наверх в офисы кофе и сандвичи, сюда же предприниматели приводят на деловой обед своих партнеров. Словом, это не был бандитский притон, это было типичное административное здание, каких в Токио сотни.

Куяма в нерешительности топтался в вестибюле. Что ни говорите, а ведь именно в этом районе был убит, Эноеда. Сейчас молодому инспектору хотелось бы очутиться в компании Дэмуры или Шефа – кого угодно, кто подсказал бы ему, что делать. Он на верном пути – тут сомнений быть не может. Правда, по сценарию, люди Огавы подкарауливали Адзато, вооруженные ножами, дубинками, цепями, а такую ситуацию трудно было вообразить в этом хорошо охраняемом здании. Но если актер и преувеличил грозящую герою опасность подобно тому, как в сценарии он изменил внешность торговца наркотиками, ему, Куяме, достаточно и той доли истины, что скрыта в сюжете. Его ни на минуту не утешало сознание, что он полицейский. Ведь бедняга Эноеда тоже был полицейским и шел по этому следу. Как знать, может, он даже успел побеседовать с Огавой и был убит по дороге отсюда.

Инспектор подозрительно оглянулся по сторонам. Зрелище светлого, чистого современного вестибюля, деловито снующих бизнесменов, швейцаров и охраны в униформе несколько успокоило его.

Не отступать же с позором, коль скоро его сюда привела нить расследования! Но и нагрянуть в контору Огавы он тоже не решался.