Убить Бин Ладена

— Одним словом, им следует помочь, — завершил Шамс-ад-Дин. — Сейчас они собираются в Турции, как раз для решения своих насущных вопросов. Конечно, будут просить денег, — ухмыльнулся он, — как же без этого: Некоторую сумму вы им смело можете пообещать, без помощи мы их не оставим. Мы специально делаем так, чтобы деньги они получили именно от вас лично. Как говорится, кто платит, того и уважаем. Надо только убедиться, что эти деньги действительно пойдут на обучение боевиков и на укрепление самой структуры, а не осядут в карманах лидеров организации. Не исключаю вероятность того, что вам понадобится поездка в Центральную Азию. Рискованно, конечно, но заготовленные для вас документы, безупречны. Особенно беспокоит нас фигура узбекского лидера, — подчеркнул Шамс-ад-Дин. — Он повсюду трубит об угрозе безопасности его страны, исходящей от исламского мира, и тем для нас опасен. Изучить обстановку на месте было бы весьма полезно и кто, как не вы, уважаемый мулла, лучше всех с этим справится. Да, и вот еще что. В организации есть человек по имени Аскар Абдурасулов. По возрасту он моложе всех, но его влияние на остальных нам представляется странным. Не хочу навязывать своего мнения, но мне его роль представляется достаточно странной. Приглядитесь к нему. Учтите, что полномочия вам предоставляются самые широкие, практически неограниченные. Так что действуйте по своему усмотрению.

Во время беседы, которая длилась около двух часов, Закир под различными благовидными предлогами пытался выяснить, куда сейчас направится «штаб» Бин Ладена во главе с мятежным лидером, но Шамс-ад-Дин умело уходил от ответа, отделываясь вроде бы многозначительными, но на самом деле лишенными какой бы то ни было конкретики намеками. На том они и расстались.

Глава седьмая. Домой!

«Клубок змей», так назвал их про себя Закир. Они и впрямь напоминали ему ядовитых пресмыкающихся, беспрерывно строящих друг другу козни, погрязших в распрях, жестоких и часто неуправляемых. Двое из них, стоявшие по сути во главе организации, — Юлдаш Тахиров и Хаджи Джумаев, оба родом из Ферганской долины, уже успели пройти школу террористических лагерей боевой подготовки в Афганистане.

Малообразованные, но чрезвычайно опасные, они были готовы на любые самые решительные действия и уже не раз проявляли свою неуправляемую жестокость. Их молодой земляк Аскар Абдурасулов по кличке Конбулат, мнивший себя никак не меньше, чем министром иностранных дел в будущем халифатском правительстве, полностью соответствовал характеристике, полученной Закиром от Шамс-ад-Дина. Обладающий достаточной эрудицией, способный грамотно и даже образно излагать свои мысли, внешне неизменно приветливый и приторно улыбающийся, Конбулат и впрямь выделялся среди своих угрюмых сподвижников. Поговорив с ним несколько раз, Закир понял, что Аскара пожирает изнутри непомерное, до гипертрофированных размеров раздутое тщеславие, неутоленное желание держать все тайные нити заговора в своих руках. Он, видно, давно и прочно прикинул на себя «сутану» «серого кардинала». Мулла решил сыграть на этих струнах, полагая, что, постоянно и умело подкидывая дрова в огонь тщеславия, сможет сделать из Конбулата ценного информатора. Бахвалясь своей осведомленностью, Аскар не очень-то хранил чужие секреты. Ему куда важнее было дать понять окружающим, что для него, Конбулата, никаких секретов не существует и существовать не может. Что и говорить, бесценный источник информации для разведчика! К тому же сознание того, что с ним вот так запросто общается эмиссар самого Бин Ладена (Закир не счел нужным скрывать этот свой статус) возвышало Аскара в собственных глазах, приятно грея его непомерное самолюбие. Он совершенно недвусмысленно дал понять новому гостю, что здесь, в Стамбуле, со дня на день должны произойти события поистине исторического значения и руководить ходом событий, конечно, незаметно, исподволь, как опытный кукловод, будет именно он, Конбулат. Закир согласно кивал, на словах признавая за молодым хвастуном такое право и тот, поощряемый пониманием муллой всей его значимости, распалялся еще больше.

Систематизируя все полученные от Абдурасулова сведения, разведчик сложил для себя достаточно плотно подогнанный «пазл». В Турцию должны приехать Юлдаш Тахиров и Хаджи Джумаев, здесь уже сейчас находится некий Мадамин Салиев по кличке Солих. Некогда подающий надежды молодой узбекский художник, Салиев в свое время решил ни больше ни меньше как создать свой собственный Верховный совет, объединившись с некоторыми организациями националистического толка. А когда против него возбудили уголовное дело, не стал искушать судьбу и дожидаться суда, эмигрировал из страны, провозгласил себя лидером оппозиции и стал ярым проповедников установления в Центральной Азии единого и неделимого исламского государства, в котором себя мнил никак не меньше, чем президентом.