Убить Бин Ладена

Этим же вечером по просьбе почтеннейшего муллы Закира Бин Нурлана хозяин отеля, в котором он остановился, пригласил к нему в номер врача. Уважаемый мулла жаловался на невыносимо острую боль в области затылка и высказал опасения, что это может быть последствием контузии. Доктор внимательно выслушал больного, проверил пульс, а затем извлек из саквояжа, с какими ходят на осмотр доктора чуть не всего мира, тонометр. Посмотрев на прибор, доктор произнес: «У вас мулла, давление достаточно высокое, но не критическое. Оснований для особого беспокойства я не вижу, сейчас дам таблеточку и через минут десять наступит облегчение. Но все же я бы порекомендовал вам пройти обследование головы. Контузия, о которой вы поведали, не может меня не тревожить. Как врач, я обязан исключить любую степень риска. Пожалуйста, не возражайте. Обследование не слишком сложное и к тому же не займет много времени. Если вы согласитесь, я бы мог обследовать вас даже в своей клинике. Приедете ко мне рано утречком, часам к семи, а уже на следующее утро я, при милости Аллаха, отпущу вас и, надеюсь, что с хорошими известиями».

Мулла уступил настояниям заботливого врача и дал согласие. Все прошло как по нотам. Нехитрому способу повышать давление он был обучен издавна, а в том, что врач предложит обследоваться почти не сомневался. Через сутки он уже держал распечатку результатов обследования, в которой черным по белому было начертано, что былая контузия не оставила в его организме ни малейшего следа. Галь забрал у Закира листок и бережно его спрятал.

Друзья провели вместе еще три дня. Закир был счастлив. Долгие годы одиночества вынуждали его каждое решение принимать самостоятельно, взвешивать и рассчитывать каждый свой шаг. А оказывается, это так здорово, когда рядом есть друг, да к тому же такой надежный и умный, как Галь. Они обсуждали дальнейшие планы, спорили, не соглашались друг с другом до тех пор, пока не находили единственно правильное решение. Закир делился своими соображениями скорейшего проникновения в окружение Бин Ладена, Галь вносил достаточно важные коррективы. Оба понимали, что расстанутся опять, должно быть, на долгие годы, но об этом старались не только не говорить, но даже и не думать.

Уже в день отъезда Галь сказал другу:

— Последнее время из самых разных источников к нам стала поступать информация о том, что отмечено проявление активности реакционно настроенных исламистов в республиках СССР, прежде всего, конечно, в Центральной Азии — в Узбекистане, Таджикистане, Киргизии и даже в Казахстане. На фоне той политической нестабильности и чехарды, которая сейчас происходит в СССР, это явление может прибрести весьма нежелательные формы. Говорю тебе об этом потому, что лично я не сомневаюсь: уж если Бин Ладен мнит себя лидером всего мирового исламского терроризма, то такой огромный и важный регион он явно не оставит без внимания. Никаких конкретных действий в этом направлении от тебя пока не требуется, но упускать возможность сбора информации о советских исламистах тоже не следует. Одним словом, прими к сведению.

Галь, должно быть, и сам не подозревал, какую бурю в душе Закира вызовет его сообщение. Вечером, когда он остался один, на него нахлынули воспоминания детства — родной город, эскимо на палочке и щекочущая ноздри газировка с двойным сиропом, мама Сима и мама Шоня, кузнец Махмуд, директор школы Ахат Маннапович… Он гнал от себя эти мысли, но, впервые за долгие годы не мог справиться со своими эмоциями. Что-то подсказывало Закиру, что он еще вернется, непременно вернется в эти края.

Х Х Х

Такой сухой встречи Закир не ожидал. Словно и не было никогда у них того откровенного разговора в Афганистане, когда Бин Ладен увидел в мулле понимающего и внимательного собеседника, полностью разделявшего его идеи. Усама весьма сухо поздоровался с приезжим гостем, пренебрегая веками устоявшимся и незыблемым восточным этикетом, даже не поинтересовался о его самочувствии, делах. Впрочем, причина выяснилась довольно скоро. Один из помощников Бин Ладена — Шамс-ад-Дин поведал мулле, что дела у них здесь, в Саудовской Аравии, складываются далеко не так, как хотелось бы. Собственно, удивляться было нечему. Бин Ладен настолько активно стал помогать оппозиции, что о его контактах стало известно правительству Саудовской Аравии. Понятно, что восторга эти действия вызвать не могли. А последние заявления Усамы и вовсе обострили отношения. Он открыто заявил, что все его муджахиддины, как один, встанут на защиту родной земли от иракского вторжения. Учитывая, что помощь странам Персидского Залива собирались оказать американцы и их союзники, все шло к тому, что правители Саудии могли указать Усаме и на дверь. А если к этому добавить, что буквально несколько дней назад Бин Ладен открыто обвинил саудовское правительство в пособничестве США, то такое развитие сценария выглядело весьма реальным.