Убить Александра

– Господин Желябов вас арестовали еще до покушения на жизнь государя императора. А это значит, что в финальном акте вы участия не принимали. Как вы могли сделать это будучи в крепости? Потому и судить вас станут по иной статье. И гораздо позже.

– И что из того? Я был среди тех кто готовил покушения на жизнь императора Александра. И мне оказывают в праве суда?

– Вы не довольны тем, что вас не повесят?

– Я хочу быть среди тех, кто непосредственно участвовал в деле 1-го марта!

– Вас нет в этом списке!

– Так внесите мое имя в него, сударь.

– У меня нет на сие полномочий, господин Желябов.

– А у кого они есть?

– У прокурора.

– Так доложите прокурору.

– Нет. Пишите ему сами, а я передам ваше послание. Вы хотите писать?

–Да. Дайте мне бумагу и перо.

–Вы хорошо подумали? Обратного пути не будет.

–Сударь. Я уже говорил вам, что хочу быть с моими товарищами на скамье подсудимых.

Серов приказал принести письменные принадлежности. Желябов сразу стал писать:

«Господин прокурор!

Если новый государь поставил вас на сие дело, то вы должны разбирать его со всем тщанием. Если новый государь, получив скипетр из рук революции, намерен держаться в отношении цареубийц старой системы, если Рысакова намерены казнить, было бы вопиющей несправедливостью сохранить жизнь мне, многократно покушавшемуся на жизнь Александра Второго и не принявшему физического участия в умерщвлении его только по чистой случайности. Я требую приобщения себя к делу 1-го марта и, если нужно, сделаю уличающие меня разоблачения.

Прошу дать ход моему заявлению.

Андрей Желябов.

P.S. Только трусостью правительства можно было бы объяснить одну виселицу а не две».

Серов прочитал написанное, и поднял глаза на Желябова. Тот был совершенно спокоен.

–Я вынужден еще раз спросить вас, сударь. Вы хорошо подумали? То, что вы здесь изложили, делает вас прямым виновником смерти государя императора. И вас скоро за это повесят.

–Я подумал хорошо.

–И вас не страшит смерть?

–Нет. Меня страшит только тот факт, что мое имя останется в стороне от такого процесса. Я должен говорить на этом суде. И не как свидетель, но как обвиняемый…

***

Петропавловская крепость.

Допрос Гельфман.

Следователь Серов сразу отметил, что Геся Гедльфман была на редкость красива. И Перовской он не отказал бы в привлекательности, но здесь совсем иное дело. Софья устала от борьбы и поблекла раньше времени. Лишения и потери сломили её. А вот эта дочь иудея была в самом начале своего революционного пути.

– Прошу вас садиться, госпожа Гельфман. Я следователь Серов. Прибыл для снятия с вас первого допроса по делу о цареубийстве. Прошу вас назвать своё имя и происхождение.

– Меня зовут Геся Мееровна Гельфман. От роду 26 лет. Вероисповедание – иудейское. Мещанка из города Мозыря Минской губернии. Незамужняя. Ни на какие вопросы, касающиеся лично меня я отвечать не стану.

– Вот как? – Серов достал из папки фото и показал его Гельфман. – Знаете этого человека?

– Нет, – сразу ответила Гельфман.

– Это мещанин Николай Рысаков.

– Мне это имя не известно.

– И к организации «Народная воля» вы также отношения не имеете?

– Почему же? Я состою в названной вами организации и принадлежу к русской социально-революционной партии. Но о своей деятельности в партии я не хочу давать показания.

– Но как насчёт покушения на государя? Признаете ли вы, что готовили террористический акт против самодержца всероссийского, который произошел 1-го марта 1881 года?

– Нет, не признаю. Я не принимала участия в подготовке акта 1 марта 18881 года, в результате которого погиб русский царь.

– А как вы объясните тот факт, госпожа Гельфман, что в вашей квартире были обнаружены две банки с динамитом?

– Две банки были у меня обнаружены. Не отрицаю, но я не знала что в них динамит.

– А вот сия личность вам знакома? – следователь подвинул к Гельфман другую фотографию.

– Нет, – сразу ответила она.

– А дворник вашего дома показал, что видел вас в компании сего мужчины. И его фамилия Гриневицкий. Он погиб при взрыве на Екатерининском канале.

– Я не знаю этого человека. Хотя он мог бывать в моей квартире вместе с другими участниками организации «Народная воля». В меблированных комнатах в доме №55 на углу Невского и Новой улицы. Там я проживала под именем Елизаветы Николаевой. В моем доме бывали Желябов, Перовская и, возможно, эта личность, фото которой вы только что показали.

– Чем же вы занимались в организации «Народная воля»?

– Отвечала за выпуск нелегальной «Рабочей газеты». Затем я переехала по новому адресу Троицкий переулок, дом № 27, где и была арестована полицией.

– Но вы не просто были арестованы, госпожа Гельфман. С вами в квартире находился человек, которого застрелили полицейские, ибо он оказал сопротивление властям. Это некий господин Саблин. Участник боевой группы вашей террористической организации.

– Господин Саблин был моим сожителем, и мы выдавали себя за мужа и жену. Но я сопротивления при аресте не оказала. Отвечать же за его поступки не могу…

Глава 17 Казнить провокатора. Март, 1881 год.