Убить Александра

– А кто-то постарался за нас, Андрей. Они подхватили идею и начали работать. И мне нужно знать кто эти люди.

– А если ловушка? – предположил Желябов.

– Не думаю.

– Но все же?

– Зачем жандармам это? Слишком сложно. Чего они могут этим добиться? Неужели думают, что мы станем привлекать новых непроверенных людей для важного дела? Глупо!

– Ты прав. Скорее всего, мальчишки занялись играми в революцию.

– Я сам отправлюсь туда завтра.

– Зачем так рисковать?

– Я переоденусь, Андрей. Никто меня не признает в военной шинели и фуражке. Что может быть странного в том, что офицер заходит в фотомастерскую?

– А если нам отправить туда одного из союзников? Пусть все проверит. Так и риска никакого не будет. Даже если попадется, ему ничего не грозит. И нас он не знает.

– Послать обычного студента?

– А почему нет?

– И что он узнает, Андрей? В чем сможет разобраться? Нет, Пойду я сам. И присмотреться к этим парням нужно мне самому. Определить на что они способны. А вот сейчас спать, Андрей. Закрой за собой двери…

***

Невский проспект.

Фотомастерская Таубе.

27 октября, 1880 год.

Александр Михайлов оделся в форму поручика лейб-гвардии преображенского полка. В его гардеробе всегда было пять или шесть «маскарадных» костюмов. Он был мастером перевоплощений и всегда, словно сливался со своим костюмом, будь то военный мундир или армяк кучера.

Форма лейб-гвардии шла ему, и он лихо закрутил усы – настоящий офицер. Сверху накинул шинель.

Желябов осмотрел его и нашел что маскарад вполне удачный.

– Я бы тебя не узнал, Саша. Скажу честно – не узнал бы. Встретил бы на улице – сказал бы идет настоящий офицер преображенец. Боюсь что наши имитаторы «Народной расправы» тебе не поверят в таком обличии.

– Поверят. Я умею быть убедительным.

– Могут принять за провокатора. Ты не шути с этим. Если среди них есть свой Нечаев, то могут и убить.

– Я столько раз «ходил по лезвию», что начинаю думать о своей неуязвимости. Мне везет также как и нашему царю. Возможно, когда закончится мое везение и ваша работа завершиться удачей? Не думаешь?

– С чего такие мысли, Саша?

– Просто пришло на ум. Но я не суеверен. Все будет хорошо. Андрей…

***

Густав Карлович фон Берг получил сообщение от агента – ловушка расставлена.

Берг волновался, ибо воплощение общего плана было им организовано по-своему. Муравьев был против использования пьющего урядника. Это могло провалить всю задумку. Но Берг сделал все именно так. Если взять полицейского агента, то террористы раскроют его. Обязательно раскроют. Этот Михайлов умен и недооценивать его нельзя. Нужно чтобы и тени подозрения не упало. А так болтает пьяный полицейский урядник. Его в том трактире знали хорошо, и все будет выглядеть обычно.

Он приказал использовать Шипова «вслепую». Ему подсунули старые листовки «Народной расправы» десятилетней давности. Урядник наверняка не станет смотреть на число. Шипов отдал листки своему офицеру и получил за это три рубля. Хотя сам Берг выдал для урядника десять рублей. Всё как всегда. Начальные люди полиции присвоили себе часть шиповского «гонорара».

Поручик доложил Бергу:

– Они знают о фотомастерской Таубе, ваше превосходительство.

– Вы уверены, что нужные уши слышали то, что должны были услышать?

– Да. В этом трактире был тот, кто не пропустил ни единого слова из рассказа «пьяного» урядника. Тот, кто нам нужен, скоро будет в нужном для нас месте. Все как вы и говорили.

– А вот я стал сомневаться. Вроде бы все предусмотрено. Но Михайлов хитер как сто чертей. Он столько раз выскальзывал из наших рук.

– Не в этот раз, ваше превосходительство!

– Дай бог! Если возьмем Михайлова, то можно считать, что наше дело сделано.

– Так точно, ваше превосходительство!

– Идите! Вы свое дело сделали, поручик! Теперь наша работа!

Берг немного походил по кабинету и снова сел в кресло. Действительный статский советник волновался как гимназист перед экзаменами.

Он вызвал Клеточникова. Тот сразу явился в кабинет начальника.

– Ваше превосходительство!

– Николай Сергеевич! Бросайте все дела!

– Как прикажете, ваше превосходительство. Но я выполнял ваш приказ по подбору агентов…

– Все это может подождать! А если дело не сорвется, то можете сжечь все ваши списки!

– Такое важное дело, ваше превосходительство?

– Еще какое важное. Ныне мы возьмем первого человека в «Народной воле». И, надеюсь, вслед за ним попадутся и остальные члены их Исполнительного Комитета.

– Так мы берем одного из членов Исполнительного Комитета? – не поверил Клеточников.

– Да.

– Вы назвали его первым, ваше превосходительство? Но кто у них первый?

– Неужели не знаете?

–Я назвал бы несколько человек, ваше превосходительство.

–Ныне в наши сети попадется сам Михайлов! Я назвал бы его головой «Народной воли».

Клеточников побледнел. Неужели они узнали адрес новой конспиративной квартиры? Но как они могли?

– Что с вами, господин Клеточников?

– Простите! Задумался, ваше превосходительство.

– Собирайтесь, господин коллежский секретарь. Мы с вами ныне сделаем большое дело.

Клеточников вышел из кабинета. Он накинул шинель и фуражку.