Убить Александра

– Не совсем так, как было ранее. Больше прокламаций, коротких и понятных для разъяснения программы нашей организации. Я даже готов временно отказаться от террора ради пропаганды. Но ныне не только среди крестьян, но и среди рабочих, и среди солдат, и среди офицерства. Нужно готовить революцию.

Михайлов возразил:

– Я уже не раз говорил, что революционер не готовит, а делает революцию. Делает! И делать нужно скоро без промедления. Проволочки ныне недопустимы!

Звонок прервал их дискуссию. Михайлов пошел открывать двери. На пороге он увидел Клеточникова.

Он пропустил его в квартиру и запер двери.

– Николай, ты рискуешь, являясь на эту квартиру.

– Времени нет, Саша.

– Идем. У меня в гостях Андрей.

Они зашли в гостиную.

– Здравствуй, Николай. Давно не виделись

– Здравствуй, Андрей. Но повод ныне такой, что лучше бы такие встречи повторялись не часто.

– Что случилось? – спросил Желябов.

– Фон Берг вышел на Гройзмана. И совсем недавно арестован Квятковский. Вы знаете про это?

– Нет, – признался Михайлов. – Квятковского не должно быть в Петербурге.

– Но вернулся и его взяли прямо на вокзале. Ныне он сидит в Петропавловской крепости. И обвинения против него серьёзные. Но сейчас не Квятковский главное. Гройзман! Чем он сейчас занят?

– Динамитом, – сказал Михайлов.

– Что?

– Нам нужно много динамита для нового акта.

– И именно Гройзман занимается им! Как все плохо складывается. Вам нужно срочно убирать Гройзмана поудалее от Петербурга. Берг знает о нем слишком много. И он готовится его разговорить.

– Это невозможно, – сказал Желябов.

– Не стоит вам говорить этих слов. Берг совсем не дурак. Я бы посоветовал вам двоим также на месяц-два покинуть столицу.

– В разгар работы? Невозможно.

– Но стоит затаиться хоть на один месяц. Это лишит жандармов следа. Саша, ты на грани. Они возьмут тебя, если не станешь слушать моих советов. Зачем ты отправил меня к жандармам? Не для того ли чтобы я предупреждал вас об опасностях.

Новый звонок в двери заставил их замолчать.

– А это еще кто? – спросил Желябов.

– Не знаю. Но звонил трижды. Это сигнал от своего. Однако ты, Коля должен спрятаться. Тебя здесь видеть не должны.

Клеточников согласился с этим и ушел в кабинет Михайлова.

Александр открыл двери и увидел Макара Терку.

– Макар?

Тот зашёл в квартиру.

– Что случилось?

– Гройзмана взяли. Полчаса тому назад, – сказал Терка. – Я должен был встретить его на извозчике. Подъехал, как и было условлено, но Гройзмана прихватили полицейские. Он успел меня предупредить, и я ушел с места.

– С ним был динамит?

– Нет. Его он передал мне еще утром. Ныне мы должны были согласовать новое место для склада.

– Это хорошо, что с ним нет динамита. Но плохо, что его взяли!

– Канал поставки у меня есть. Я могу заменить Гройзмана в деле. Нам нужен динамит для акта против царя. Останавливаться нельзя.

– И я за это! – сказал Михайлов. – Но если полиция на хвосте, то нужно изменить весь план поставки. Время у нас еще есть…

****

Петропавловская крепость.

Николай Гройзман.

Гройзмана содержали в одиночке и никуда не выводили. Он был лишен права выходить на прогулки и получать письма.

Клеточников явился в крепость для снятия допроса по приказу фон Берга. Гройзман не знал о том, кто он в Третьем отделении. Он не знал о связи Клеточников с Михайловым.

Клеточников думал, как себя вести – открыться или нет? Стоило проверить, как настроен арестант, а затем действовать.

–Коллежский секретарь Клеточников, – представился Николай.

Гройзман ничего не сказал в ответ.

–Вы не представились, сударь. Это не вежливо. Хотя бог с вами. Я и так знаю кто вы. Вы господин Гройзман террорист из организации «Народная воля».

–Зачем тогда вы ломаете комедию, коллежский секретарь?

–Я не ломаю комедию, сударь, а веду допрос.

–К черту ваш допрос!

–Я сударь, поставлен для того, чтобы определять ход допроса. Я, а не вы. Я не хочу вас пугать, господин Гройзман, но хочу предупредить!

–Хотите меня перевоспитать?

–Нет. Хочу дать вам еще один шанс.

–Шанс? Я бы принял его, дабы продолжить свое дело.

–Дело террористов?

–Именно так! Дело борцов с тиранией.

–Тогда вам стоит выйти на свободу.

Гройзман не понял чиновника.

–О чем это вы?

–Вам стоит выйти на свободу, господин Гройзман. Вы не ослышались.

–Но что это значит? Неужели вы подумали, что я стану агентом полиции?

–Третьего отделения, сударь.

–Тем более!

–Я ведь хорошо знаю кто вы такой, господин Гройзман. Я знаю, что вы связаны с Александром Михайловым и знаю его прозвище – «Дворник». Я знаю Желябова и Перовскую, которые входят в Исполнительный Комитет. И многое другое я тоже знаю.

Гройзман был удивлен тем, что услышал от чиновника. Неужели они накрыли всю организацию? Но как такое возможно?

–У меня нет времени слишком долго говорить с вами, Гройзман. Так что слушайте меня внимательно. Вы согласитесь быть ушами и глазами Третьего отделения среди «Народной воли». Третьему отделению нужен там свой человек, и они все равно его заведут. Потому мне лучше, если этим человеком станете вы.

–Но…