Убить Александра

–Да ваше превосходительство. Но что с нашими людьми у моста? Прикажете продолжать наблюдение?

–Еще неделю будете смотреть. Затем я решу, что делать.

–Как прикажете, ваше превосходительство.

***

–Клеточникова ко мне! – приказал Берг. – Срочно!

–Его нет на месте, ваше превосходительство!

–Так найти его!

–Будет исполнено, ваше превосходительство.

Чиновника быстро нашли и проводили в кабинет действительного статского советника.

–Вы меня звали, ваше превосходительство.

–Звал, Николай Сергеевич. Звал с тем, чтобы вас поздравить.

–Поздравить? Меня?

–Вас Николай Сергеевич. Вы произведены в чин коллежского секретаря25 досрочно и награждены орденом Святой Анны третьей степени**26

–Но, ваше превосходительство, чем я заслужил эту честь?

–Вы отлично служите, Николай Сергеевич. А я умею ценить преданных людей. Вы ведь почти нашли того, кто произвел взрыв в Зимнем дворце. Я видел на вашем столе папку с именем Халтурина Степана. Отчего же вы не доложили мне о вашем успехе?

Клеточников не знал, что Берг рылся среди бумаг на его столе. В следующий раз стоит быть осторожнее.

– Так почему же, Николай Сергеевич?

– Что стоил этот доклад после взрыва, ваше превосходительство. Было уже поздно, и погибли люди. Солдаты лейб-гвардии Финляндского полка. А этот террорист Халтурин, наверняка уже покинул Петербург.

– Мы еще поймаем его. Такие люди не останавливаются, Николай Сергеевич. Но вам стоило рассказать мне о своем успехе. Впредь так и делайте.

– Так точно, ваше превосходительство.

– Вот два дня тому, наши агенты взяли на вокзале одного революционера. Того самого Квятковского, что некогда ушёл от нас. Сбежал из Петербурга. И вот он снова вернулся и сразу попался в наши сети.

– Квятковский арестован, ваше превосходительство? Это хорошая новость.

– Все они рано или поздно попадаются в наши сети.

– И где теперь Квятковский, ваше превосходительство?

– В Петропавловской крепости. Там ему самое место. Там всем им самое место!

***

Петропавловская крепость.

Допрос Квятковского.

Действительный статский советник фон Берг прибыл для снятия допроса с господина Квятковского лично. Конечно, он мог доверить это одному из своих дознавателей, но если нужно было что-то сделать хорошо, то Берг предпочитал делать это сам.

Революционера содержали в строгости – на ногах и руках его были кандалы. Квятковского втолкнули в допросную, и надзиратели посадили арестанта на стул.

– Выйдите! – приказал им фон Берг.

Те исполнили приказ. Густав Карлович остался с узником наедине.

– Я действительный статский советник фон Берг. Мое имя Густав Карлович.

– Не могу сказать, что рад знакомству, господин статский советник.

– Действительный статский советник, – поправил его Берг. – А ваше имя мне известно, господин Квятковский. И ваша деятельность мне также известна.

– Вы хотите признания?

– Признания? В чем? В том, что вы состоите в террористической организации «Народная воля»? Это мне известно и так. Я знаю, что вы имели связь со столяром-краснодеревщиком Степаном Халтуриным. Да-с. С тем самым, что виноват в гибели 11 солдат лейб-гвардии Финляндского полка! Все они ветераны недавней войны с турками.

– Вы хотите, чтобы я пожалел о содеянном?

Берг проигнорировал вопрос и продолжил:

– Хотя покушался Халтурин не на солдат. Нет. Он покушался на жизнь его императорского величества.

– Значит, и признаваться мне не в чем, ваше превосходительство. Вы и сами все знаете.

– Знаю многое, но не все. И хочу знать больше. От того и желаю с вами говорить, господин Квятковский.

– О чем же? Мои прошлые дела вам известны. А будущие я совершить не успел. Ибо только прибыл в Петербург. Возможно, я и совершил бы еще что-то. Но разве судят у нас за будущие дела, кои в силу определённых обстоятельств, свершиться не могут? Ведь и господин Пушкин, когда император Николай I спросил его о восстании на Сенатской площади, ответил, что хотел бы быть среди бунтовщиков. Но за сии слова на каторгу он не попал.

– Для вас и прошлые ваши дела плохим кончатся, сударь мой. Я ведь о будущем с вами хочу говорить. О вашем будущем. Вы человек молодой и вся жизнь у вас впереди. А что ждет вас ныне? Суд и приговор! А после взрыва в Зимнем дворце это виселица!

– И вы хотите меня спасти?

– Именно это я и хочу вам предложить. Вашу жизнь в обмен на помощь мне.

– Жизнь? – спросил Квятковский.

– Жизнь и свободу, сударь. Я сделаю так, что вы будете лишь свидетелем на процессе.

– Свидетелем? Я? Но я принимал самое активное участие в подготовке цареубийства! И вы хотите низвести меня до свидетеля?

Фон Берг посмотрел в глаза арестанту. Квятковского испугала совсем не смерть на виселице! Его испугало именно это – быть только свидетелем на процессе! Он жаждал славы и признания! Он покусился на жизнь царя, и он был среди тех, кто устроил взрыв во дворце!

Густав Карлович спросил:

– Скажите мне, сударь, неужели жизнь для вас ничто? Жизнь! Вы вдумайтесь в это слово! Ведь вы революционеры в бога не верите. Вы материалисты и, значит, считаете, что там, ничего нет!

– Жизнь имеет смысл, если есть за что бороться.

– Бороться? С кем?